Все у нас получится! - [3]

При этом Илья как-то забывал, что «империя» создавалась при его непосредственном участии: еще при жизни Старика он стал в ней вторым человеком, так что за спиной его называли Лордом-Десницей – прозвище придумал кто-то из программистов, поклонник сериала «Игра престолов». Сам себя он ощущал скорее Джоном Сноу, королевским бастардом. Вернее, мог бы ощущать, если бы смотрел сериал. Но ему было не до сериалов – он работал и, пока был жив Николай Алексеевич, ни о чем подобном даже не задумывался. Всем казалось, что Старик вечен, но тот на шестьдесят седьмом году жизни скоропостижно умер от аневризмы, хотя никогда раньше ни на что не жаловался. Империя не рухнула, а вот Лорд-Десница внутренне зашатался. Он, конечно, предполагал, что когда-нибудь сменит Старика, но не в тридцать пять лет и не в качестве владельца! Да и сам Селезнев рассчитывал оставаться на царстве еще лет пятнадцать, а то и все двадцать. С тех пор прошло уже три года, а Илья так и не привык к своему новому положению. Впрочем, слишком ко многому ему пришлось привыкать…

Званцев не спеша вошел в лифт офисного здания, повернулся, прислонился к стенке и рассеянно уставился на вращающуюся входную дверь в противоположном конце длинного холла, где происходило какое-то мельтешение. Кнопку этажа он не нажал, поэтому лифт так и стоял, ожидая указаний. У Старика был персональный лифт, но Илья старался им не пользоваться. Он очень не любил все эти понты, потому и от охраны отказался: да кому он нужен? А если и нужен, то никакая охрана не убережет.

Тем временем из вертушки выбралась девушка и помчалась прямиком к Илье. На бегу у нее с громким щелчком отскочила заколка, улетев куда-то в угол, и прическа рассыпалась. Она бежала, звонко стуча каблучками, в вихре развевающихся волос и одежд напоминая почему-то нимфу, удирающую от сатира, в роли которого выступал погнавшийся за ней охранник. Девушка не смогла притормозить и с ходу упала на Илью, который с интересом наблюдал все это действо. Она была довольно крупная, так что Илья ощутимо впечатался спиной в стену лифта и невольно обнял ее за талию. Двери закрылись, и лифт поехал. Некоторое время они стояли, тесно обнявшись, и девушка судорожно дышала Илье в шею – она была всего на полголовы ниже.

– Какой ужас! Простите, простите! – забормотала она, отстраняясь. Илья с неясным чувством сожаления разжал руки и отпустил ее. Девушка проворно отскочила в угол, поправила волосы и шарф, а потом ахнула:

– Кошмар! Я вам воротник помадой испачкала!

Илья повернулся к зеркалу – и правда, на внутренней стороне воротника был розовый след.

– Вы мне еще и ногу отдавили, – сказал он, с удовольствием наблюдая, как она краснеет. Почему-то происшествие его развеселило. Тут лифт остановился, девушка выскочила, еще раз жалобно пискнув «Простите!», а ей на смену вошла уборщица с синим ведром. Оказалось, шестой этаж. Посмеиваясь, Илья нажал пятнадцатый: ну что ж, неплохое начало дня.

– Доброе утро, Илья Константинович! – приветствовала его Долли.

– Доброе, Дарья Михайловна, – любезно ответил Илья, а потом добавил: – Предательница!

– Я тоже тебя люблю, мальчик. Что-то ты сегодня подозрительно бодрый. Не забыл про собеседование? Их будет четверо.

– Ты же говорила – трое?

– Четверо. Минут через пятнадцать мы подойдем, да?

– Через двадцать! – мстительно сказал Илья и прошел к себе. В комнате отдыха он снял очки, посмотрел в зеркало и вздохнул: все та же вселенская тоска и космический мрак. Потом переодел рубашку, заодно умылся. Завязывая галстук, он вспомнил лифт, и это воспоминание оказалось настолько жгучим, что Илья покраснел, невольно представив продолжение сюжета в духе фильма «Роковое влечение». Или «Основной инстинкт»? Этого еще не хватало.

Он уселся на «трон», который давно следовало заменить на что-то более удобное и современное, но Илья не решался, сохраняя обстановку кабинета в память о Старике. На столе уже лежали четыре тонкие папки с личными делами претенденток, и Илья лениво перелистал две – вникать не хотелось. В последнее время он все делал нехотя и через силу, ощущая постоянную усталость и унылую бессмысленность собственного существования.

Дверь открылась, и торжественно вошла целая процессия: Долли, начальник отдела по работе с персоналом и начальник службы безопасности. Илья вздохнул: ну вот, начинается! Он бы предпочел обойтись безо всех этих церемоний. Первой из претенденток была стильно стриженая брюнетка с умным и злым лицом. Илье она категорически не понравилась: не хватало еще такой грымзы под боком! «По закону жанра следующей должна быть сладкая блондинка», – подумал Илья. Так и вышло: Долли явно развлекалась, отбирая кандидаток. Третья была рыжей. «Все “иствикские ведьмы” в сборе!» – хмыкнул Илья. Четвертой оказалась девушка из лифта. Илья даже не удивился, подсознательно именно этого и ожидая.

Девушка из лифта – Виталина Наумченко, ну и имечко! – разительно отличалась от «иствикских ведьм», словно выпущенных с одного конвейера: во-первых, она была старше, во-вторых – крупнее, хотя ее никак нельзя было назвать ни толстой, ни громоздкой. Под прикрытием очков Илья беззастенчиво ее разглядывал: изящные туфли на невысоком каблучке, стройные ноги, костюм зеленовато-серого цвета, юбка скромно прикрывает колени. Пиджак, белая блузка, под которой прячется весьма пышная грудь. Илья снова вспомнил лифт. Розовая помада, большие серо-зеленые глаза, длинные ресницы, темные брови. Светло-русые волосы гладко зачесаны – успела причесаться. Пока Виталине задавали вопросы, Илья быстро просмотрел ее резюме и досье: двадцать шесть лет, не замужем, есть шестилетний сын. Так, образование… предыдущая работа… Да, исходные данные похуже, чем у «иствикских ведьм». Илья смотрел на Виталину Наумченко и думал: «Может, ее и взять? Такая живая, настоящая. А вдруг это знак? Вдруг она сможет…» Он так и не додумал свою мысль, потому что Долли официальным тоном спросила: