Всё тот же сон - [193]
Черкесия была настолько независимой, что даже в те времена, когда в Анапе ещё находился турецкий паша, Россия заключила несколько соглашений с черкесскими вождями о прибрежной торговле, так как турецкая торговля ограничивалась Анапским портом…
В июле 1831 года по распоряжению Николая I генерал-майором Е.А. Берхманом было заложено Геленджикское укрепление, призванное сыграть важную роль в покорении Черноморского побережья…
В период культа личности Сталина, по его указаниям был допущен произвол в освещении Кавказской войны. Шамиль и другие вожди кавказских народов голословно были объявлены агентами иностранных держав; сущность колониально-завоевательской политики самодержавия затушёвывалась, имели место грубые искажения исторических фактов. Последствия этих извращений истории до конца не преодолены и до настоящего времени…
Все эти приправленные курсивом фрагменты взяты мною из статьи Михаила Георгиевича Минеева, археолога, историка, сотрудника Геленджикского историко-краеведческого музея. Он окончил исторический факультет Кубанского университета и вернулся в родной Геленджик.
Статья, из которой взяты фрагменты, опубликована в Краеведческих записках Музея, изданных в 2004 году. Статья Минеева названа просто: «Из истории Кавказской войны» и производит впечатление дотошной компетентностью и независимостью позиции. В этих же Записках помещена и другая статья Минеева «К вопросу об участии М.Ю. Лермонтова в экспедиции генерала А.А. Вельяминова в 1837 году», где Михаил Георгиевич убедительнейшим образом полемизирует с видными лермонтоведами (профессором В.А. Мануйловым, Ираклием Андрониковым и другими) по вопросу «кавказских маршрутов Лермонтова в пору его первой ссылки» и, в частности, по поводу иных сомнений о пребывании Михаила Юрьевича в Геленджике.
«Пусть читатели знают, — пишет Минеев, — что даже исследователи, посвятившие всю жизнь изучению жизни и творчества поэта, весьма приблизительно представляют себе те исторические условия и географию края, где проходила служба Лермонтова в период двух его ссылок на Кавказ».
Сразу же за второй статьёй Минеева в Краеведческих записках следует статья Л.Н. Аничкиной «Незаменимый Минеев». Это не панегирик, а скорее плач по Михаилу Георгиевичу, ушедшему из жизни в 1993 году в возрасте роковых 37-и лет.
«Будучи натурой романтической, — пишет Аничкина, — Михаил Георгиевич страстно увлекался девятнадцатым веком. И здесь он не считался с требованиями официального краеведения. Темы для изучения находил вполне масштабные. А для маленького музея это оборачивалось большим эффектом… Историк и исследователь Минеев имел свой собственный взгляд на проблемы XIX века, часто отличный от официального…
Музей был для него не просто работой, а делом всей жизни. Он занимался тем, что любил и умел делать. Кроме этого у него не было ничего».
Я мог бы знать Минеева, но не знал. В музей заходил я каждое лето, но лишь как посетитель. Наконец, летом, кажется, 1989 года захотел с кем-нибудь из сотрудников поговорить. Я подумал, что и моё ведь знание о Геленджике есть особливое знание, и стоит ли его носить в себе?
Ко мне вышла совсем молодая сотрудница, что меня немного обескуражило. В уютном, цветущем дворике музея мы расположились на лавочке, и я кое-что рассказал. Сотрудница (а это и была Лариса Николаевна Аничкина) слушала меня с добрым вниманием, но я всё повторял, что не знаю, чем могу быть полезным музею, кроме моего внутреннего ощущения неповторимости Геленджика и жизни моей в нём, которое ведь не уложишь в экспозицию, ни даже в фонд…
— Нет, нет, — говорила Лариса Николаевна, — это всё очень важно… Просто надо подумать, как это воплотить…
Интерес Ларисы был неподдельный, но я чувствовал, что ничего из этого не выйдет, хотя на душе стало легче. Я оставил свой московский адрес.
Прошло немало времени, и вдруг я получил письмо. В нём было много побуждений меня к тому, что я, по мнению Ларисы, мог бы для Музея сделать. Я ответил. И кое-что послал из написанного к этому времени о Геленджике, но совсем не музейное.
Уважаемая Лариса Николаевна! Был рад Вашему письму. Рад, что кто-то интересуется тем, что, казалось, интересно и дорого только мне. Я с великим удовольствием исполнил бы все Ваши просьбы, только есть для меня кое-какие неясности.
Я, конечно, могу рассказать кое-что об Александре Арефьевне, о себе в военном Геленджике и о семье Юшко тоже. Но ведь это будет письменный рассказ, отпечатанный на машинке… Какой в этом интерес для Музея?
Документов и фотографий немного, и жаль отдавать.
Вообще-то по семье Юшко у Вас в музее есть материалы. Назову хотя бы два, мне известных: книга под названием «Криница» (история толстовской коммуны, где есть сведения и об Аврааме Васильевиче Юшко, книга когда-то экспонировалась в музее) и два подлинных, хоть и коротеньких, письма Льва Толстого к А.В. Юшко, переданные Музею в дар Верой Авраамовной Юшко (тексты у меня имеются).
Помнится, в Музее экспонировалось много интересного из подлинной истории Геленджика, пока, примерно со второй половины шестидесятых годов, не началась усиленная и сплошная большевизация экспозиции — Музея в целом, а также города и его окрестностей, не исключая моря и гор.
Научно-популярная документальная книга позволит широкому кругу читателей сегодняшней России получить наглядное представление о том, как и на каких основах строилась новая культура нашего недавнего социалистического государства и кто – в едином лице – был ее оценщиком и окончательным судьей на протяжении почти трех десятилетий.В книге частично использованы архивные материалы, опубликованные в сборниках документов «Власть и художественная интеллигенция» (М., 1999, составители А. Н. Артизов и О. В. Наумов), «Большая цензура» (М., 2005, сост.
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».