Все тёлки мимо - [8]

– Ты не знаешь, мама в спальне? Дверь заперта, я постучался, никто не отвечает.

– Это у них в спальне дверь заперта?

– Ага.

– Возьми отвертку, пошуруй в замке и посмотри сам. Если они спят, то, наверно, их давно пора будить, чтобы не проспали. Ты же знаешь, папа любит вставать вовремя.

По идее, мне следовало насторожиться: отчего брат вдруг дает мне полезные советы? Но в чем-то Дэн был прав: папа ненавидел, когда по утрам люди старались отоспаться, а сам очень редко залеживался в постели. Пожалуй, вообще никогда не залеживался. Итак, все еще вздрагивая от мысли, что будущая жена увидит меня в смокинге и без трусов, я побежал в гараж и взял отвертку из папиного ящика с инструментами.

В нашем доме замки открывались без труда – просто вставь плоскую отвертку в скважину и поверни. Я вставил, повернул…

Открыл дверь и увидел, что папа и мама на кровати голые, вместе, какая-то огромная куча-мала из уже немолодых конечностей и волос. До того момента я не знал, как выглядит секс, но сразу понял: это оно. Оба обернулись на скрип, увидели меня, оцепенели.

– Извините! – завопил я.

Я громко хлопнул дверью, убежал, укрылся в своей комнате. Минут через пять в дверях возник папа, закутанный в черный махровый халат. Его лицо было искажено гримасой, которая обычно появляется между секундой, когда ушибаешь палец на ноге, и криком: "А-ай!".

– Мама хочет, чтобы я посидел с тобой и объяснил, что ты только что видел. Но я сейчас не в том настроении. Короче говоря, мне пофиг, что ты подумаешь. Сам подумай: тебя выпихнули из супружеской постели, потому что твой восьмилетний сынок… засранец… вдруг решил поиграть в Гарри Гудини.

Мы тупо смотрели друг на друга. Папа ждал, что я скажу. А я… я никак не мог оправиться от шока.

– Ну ладно, раз уж я встал… раз все утро пропало… Давай рассказывай, что тебя заставило взломать мою спальню, – проговорил папа.

Я скороговоркой вывалил все свои страхи насчет первой ночи, секса, наготы и унизительного обычая стоять в ботинках и носках, но без брюк и трусов.

– Ты же осознаешь иронию ситуации, правда? – спросил папа.

– А что такое "ирония"?

– Ты хотел знать, как трахаются женатики, и приперся в ту самую минуту… Не-ет. Меня так просто не перехитришь. Я все равно не стану читать тебе лекцию про пестики-тычинки. Еще чего.

Помедлив, папа продолжил:

– Ну ладно. Давай договоримся. Тебе восемь лет.

– Девять!

– Я что, похож на человека, который носит при себе деревянные счеты с твоим именем? Сын, не требуй от меня слишком многого, – папа снова шумно вздохнул и начал сызнова. – Я вот что хочу сказать: ты еще маленький. Так что просто поверь мне на слово. Клянусь: в ночь после свадьбы ты сам охотно покажешь жене свою письку. Еле дотерпишь. В смокинге и без штанов, без смокинга, в ботинках, в носках… тебе будет наплевать на все эти смокинги-херокинги, понял?!

– А ты точно знаешь? – спросил я.

– Уж поверь мне. Ты будешь коситься на часы, гадать, когда наконец закончится эта свадьба и когда наконец все эти гости дорогие уберутся к чертовой бабушке, чтобы ты мог показать своей жене письку.

– Я правда захочу ее показать? – спросил я, начиная успокаиваться.

– Еще как. А если тебе все равно будет страшно показать жене письку, значит, эта жена тебе не подходит. А еще – что у тебя тараканы в голове и я не смог воспитать тебя по-человечески… Ну, тогда я найму тебе психоаналитика, если денег хватит. Скорее всего, не хватит. Ой, блин… В любом случае запомни, что значит слово "женитьба" – не смей по воскресеньям взламывать мою спальню.

Папа встал, прошлепал босыми ногами по коридору, закрылся в спальне и щелкнул замком.

У тебя никогда не будет женщины с такой внешностью

Если вычесть серые, не запоминающиеся промежутки времени – школа, дом, магазины, – получится, что с десяти до двенадцати лет вся моя жизнь протекала на стадионе "Малой лиги Пойнт-Ломы": я играл в бейсбол и просто валял дурака за компанию с приятелями. Стадион с двумя бейсбольными полями находился в миле от моего дома. Мы – команда "Падрес Кредитного союза Сан-Диего" [2] – тренировались там два раза в неделю.

– Лучше бы вы назывались просто "Падрес". На хера вам довесок насчет Кредитного союза? – однажды задумался вслух папа, когда вез меня, одиннадцатилетнего, на стадион в первый день сезона.

– Но Кредитный союз дает деньги, чтобы у нас была своя команда, – возразил я.

– Ага, конечно, я тоже даю деньги, чтобы у тебя все было. Но я тебя не заставляю носить футболку с моей уродской мордой во всю грудь, а?

– Это была бы странная футболка, – рассудил я.

– Ой ли? Я на тебе много всяких дебильных футболок видел, а эта чем хуже… Стоп. Ой, бля, сам не знаю, что несу. Футболок с моей мордой не бывает, понял? Я просто пытаюсь мысль до тебя донести. Форму не забыл? – И папа свернул к стадиону.

По субботам целый день проводились бейсбольные матчи. Игроки были обязаны присутствовать не только на своих матчах, но и на всех чужих. Так что родители могли спозаранку сплавить меня на стадион и заниматься чем душе угодно, пока мы не выйдем на поле. Папа нетерпеливо предвкушал свободное утро.

– Мне кажется, в этом году много хороших команд, – проговорил я, продолжая разговор. Мы подъехали к воротам.