Все там будем - [31]

А тех десять тысяч, что перебрались все-таки на румынский берег, позже, мы слышали, продали албанцам. И те уж разделили людей и продали их. Мужчин отправили на апельсиновые рощи Греции, где полно змей, а если не яд тебя убьет, то солнце. А женщин продали в Косово, где ими пользовались солдаты миротворческих сил. А мы, уцелевшие, глядя, как уводят их на том берегу, плакали. И оставшиеся от всей крестоносной армии двадцать тысяч человек были рассеяны холодом и голодом. И мы вернулись по селам Молдавии, прозябать и копить деньги…

… потому что каждый из нас все же мечтал уехать работать в Италию».

***

Василий Лунгу и Серафим Ботезату добирались до Ларги почти месяц. Быстрее бы у них не получилось из-за трактора, остатки которого парни тащили на себе все эти двести километров. Шли они по колее железной дороги, и поездам приходилось терпеливо ждать, пока не протащатся они от одной станции к другой. Пассажиры поезда тогда узнавали, что перед ними идут не кто-то, а сами Василий и Серафим, попытавшиеся улететь на тракторе в Италию, — а о них написали все газеты, — и устраивали путешественникам овацию. Единственные, кто не разделял восторгов людей, были проводники и вагоновожатые, и водители поездов, и начальники станций.

— Быстрее, что ли, не можете тащиться! — нервно восклицали железнодорожники, выпуская у паровоза пар, как из себя. — Прочь с колеи, насекомые!

— Оставьте вы их! — вступались за парней пассажиры. — Они идут за своей мечтой, и если той вздумалось ползти медленно, то не оставить ли их в покое?!

Железнодорожники покорялись и устраивали перерывы. Ставили поезда на самую малую скорость, и те уныло плелись за Василием с Серафимом, то и дело подталкивая их в зад. Пассажиры выходили из вагонов прогуляться и подышать свежим воздухом. Устраивали пикники, не боясь отстать, ведь за час поезд проходил всего два-три километра. Многие принимали на крыше вагонов солнечные ванные, а особо нетерпеливые женщины ловили в зеркала солнечных зайчиков и отпускали тех только за жаркий поцелуй.

— Как здорово, — говорили экзальтированные девицы, — что есть такие люди, как Серафим Ботезату и Василий Лунгу. Ведь только благодаря им мы вспоминаем, что не всегда нужно спешить. И благодаря им наше время останавливается, как несшийся за птичкой пес, что унюхал зарытую в земле кость…

А Василий и Серафим шли, напрягая спины и проливая на раскаленные рельсы шипящий пот своей усталости, да невесело улыбались друг другу. Оба думали о том, что, не усни они, может, и увернулись бы от снарядов «Града», которыми разбивали облако, где прятался их летающий трактор. Судьба, понимали оба, и Василий не надеялся больше ни на что, потому что с трактором разбилась вся его жизнь.

— Мы несем остатки машины в Ларгу вот почему, — пыхтя, объяснял он Серафиму, который вовсе не спрашивал, зачем они несут в Ларгу остатки машины, а покорно нес их в Ларгу, — мы предадим их там земле, как тело самого достойного человека…

Василий твердо решил, что похоронит свой летающий трактор рядом со своим отцом, незабвенной памяти достойным мужчиной с сердцем мягче растаявшей ледяной розы. Вспоминая об этом, он вышагивал ровнее и приободрял спутника.

— Эх, Серафим, — улыбался он, плача, — грош цена нам была бы, не попробуй мы попасть в Италию. Но, видно, не судьба. А раз так, то зачем с ней, судьбой, бороться?

— Давай поговорим об этом позже, — осторожно говорил Серафим, строивший новые планы, — когда попадем в Ларгу и отдохнем.

Паровоз за ними давал мощный гудок, и друзья, подняв головы, видели поезд, идущий навстречу. Машинисты, сцепившись, переругивались, кому сдавать назад, а друзья брели себе по рельсам, да раскланивались на аплодисменты пассажиров. За время пути Василий и Серафим окрепли и стали подобны двум Аполлонам, вздумай Аполлон родить себе двойника да переселиться в Молдавию.

О Василии и Серафиме написали в газетах, сначала в железнодорожных, а потом республиканских. Их называли пилигримами рельсов. Поначалу руководство Молдавской железной дороги хотело убрать их с путей, потому что они тормозили расписание поездов на четверо суток. Но потом, увидев популярность друзей, решило на них заработать. Василию с Серафимом предложили постоянную работу: курсировать от Кишинева до Унген и обратно, по рельсам. На маршрут чиновники собирались запустить пять поездов с саунами, кинотеатрами, залами для танцев, ресторанами, бассейнами, библиотеками и номерами люкс. Билеты на предполагаемый маршрут собирались продавать по 300 долларов и привлекать для путешествий хотели иностранцев. Тур намеревались назвать «Очарование железной дороги или философы рельс».

Но пока на это искали первоначальный капитал, Василий и Серафим дошли по железнодорожной ветке до Унген, а потом поднялись к северу и добрались до Ларги. И за время пути они стали любимцами всех пассажиров Молдавии. Но в вагон парней не взяли ни разу.

Потому что денег на билет у них не было.

***

Отоспавшись за неделю, Серафим проснулся на рассвете, и, провожая взглядом умирающую в голубом мерцании нового дня Венеру, придумал, как попасть в Италию.