Все свидетели мертвы - [4]

– Привет, моя благодетельница. Извини, что пропала. Да и тебя лишний раз не хотела беспокоить.

– А лучше бы побеспокоила, – откликнулась Катя. – Думаю, с тобой нужно поговорить откровенно. Короче, мне только что звонил Пенкин. Он недоволен тобой.

– Понятное дело, – не удивилась Галина. – Анатолий Сергеевич привык, что ты выдавала ему материал, как лепешки.

Катю покоробило такое сравнение:

– По-твоему, материал был плохой?

Смирнова поправилась:

– О, я не это хотела сказать. Понимаешь, у меня нет мужа-полицейского. Мне приходится трудиться вдвое больше твоего. Признаюсь, за год мне не попался интересный криминальный случай. Да, в нашем городе были и убийства, однако все они – сплошная бытовуха. Противно за перо браться.

– Так ты не дала ни одной статьи? – изумилась Катя. – Представляю, в какой ярости Пенкин. Да он меня сожрет, как я только появлюсь, за такую протеже. Да что с тобой случилось, Галя? Раньше ты могла сварганить материальчик из ничего.

– Надоела халтура, – откровенно сказала Смирнова. – А насчет твоего шефа… Ты не печалься. На днях я ему выдам такое, что он упадет в обморок. Думаешь, я все это время сижу сложа руки? Да я наткнулась на такое, что закачаешься. В нашем городе после моей статьи будет громкий процесс. Кстати, впервые позавидовала тебе как писательнице. На этом материале шикарный детектив можно отгрохать… Но я, как благодарная подруга, дарю его тебе. Только учти: я в доле.

Зорина расхохоталась:

– Ну и ну… Если это правда, я спасена от Пенкина. А о чем намечается статейка, если не секрет?

– В двух словах не расскажешь, – Галя сделала паузу, Катя устроилась поудобнее на табурете, собираясь слушать, но тут из комнаты раздались знакомые возгласы. Полина проснулась и требовала есть. Костя пытался ее урезонить. Катя почувствовала, что надо вмешаться.

– Извини, подруга, расскажешь чуть попозже, – попросила она, – моя красавица подает голос. Скворцов прекрасный отец, но не могу же я свалить все на него. К тому же каша уже давно готова. Сейчас вот кефирчик и творожок подогрею и тебе перезвоню, если Полина не захочет, чтобы я ее кормила.

– Моя статья никуда не убежит, занимайся наследницей, – расхохоталась Галя. – А мой рассказ с каждым днем будет только интереснее. Сегодня, ну, в крайнем случае, завтра я еще кое-что проверю. Так что лучше перезвони денька через три.

– Хорошо, удачи, – Катя положила телефон и пошла навстречу супругу, который с дочерью на руках входил в кухню. – Доброе утро, дорогой. А где мое сокровище? – она поцеловала сначала розовую щечку дочери, а потом чмокнула Костю. – Мы хотим кушать? А мамочка уже все приготовила.

Полина впервые не потянулась к Катиной груди, и это ее порадовало. Маленький пальчик показал на кастрюльку с кашей:

– Ать, ать.

Это означало – давай есть, и Зорина быстро наполнила тарелку.

– Вот, дорогая. Твоя кашка. А еще есть творожок и кефир. Вкусные. Вкусные! Представляешь, – обратилась она к мужу, – мне звонил Пенкин и жаловался на Галю.

– Подругу, которую ты оставила работать за себя? – понял супруг.

– Вот именно. Дескать, в мое отсутствие она не написала ни одной интересной статьи.

Костя скривился:

– Недавно я общался с Павлом. Пока я в отпуске, все, на удивление, спокойно. Правда, Паша рассказал мне про то, что к ним зачастили люди, которые жаловались: после посещения ресторана они возвращались домой и засыпали, а утром находили вскрытые и обчищенные сейфы. Причем код знали только они. Что происходило в ресторане и после, никто не помнит. Вроде кто-то подсаживался к ним за столик.

Зорина улыбнулась:

– Интересно. Если бы Галя уже не работала над каким-то материалом, я бы посоветовала обратиться к Киселеву.

– Ну, приступаем к важному процессу, – Скворцов устроился на табуретке, примостив дочку на коленях, но запиликавший мобильный заставил его вздрогнуть:

– Только бы не вызвали на работу!

Зорина взяла Полину:

– Я сама ее покормлю. Посмотри, кто это.

– Придется, – нехотя бросил полицейский. Он направился в комнату, а журналистка принялась кормить ребенка, рассказывая ей старую сказку про гусей-лебедей. Девочка охотно ела под мамины или папины рассказы, и вскоре тарелки опустели. Малышка допивала кефир, когда вернулся Костя.

– Никогда не догадаешься, кто мне звонил, – заговорщицки шепнул он.

– Ты так говоришь, будто сам президент, – усмехнулась Катя и передала ему девочку. – А теперь побудь с папой. Мне нужно приготовить ему завтрак.

Костя поднял Полину и подмигнул жене:

– Президент – не президент, а не кто иной, как Мишка Железнов. Помнит все-таки об однокласснике, у которого когда-то списывал алгебру и геометрию.

Катя улыбнулась, вспомнив плотного черноволосого парня, чем-то напоминавшего голливудского актера Стивена Сигала. Он всегда ассоциировался у нее с обликом бандита девяностых годов, и не случайно. С одной стороны, Железнов был сыном политика, мэра города Приреченска в девяностых, Виктора Железнова. Но откуда взялся этот Виктор Железнов, в городе хорошо знали. В 1993–1994 годах, на волне «независимых» веяний, дальновидные криминальные авторитеты активно включались в общественно-политическую жизнь, чтобы обеспечить себе особо благоприятные условия в настоящем и возможность в будущем «контролировать ситуацию». Так возникали различные организации – союзы и партии. Среди многочисленных криминальных авторитетов в Приреченске особо выделялся один, Евгений Хамицев, по прозвищу Хам. Когда-то он окончил строительный техникум, однако карьера строителя его не прельстила. Хамицев с детства занимался боксом, преуспел на этом поприще, в девяностые годы собрал небольшую бригаду и обложил данью приреченских уличных торговцев и мелких цеховиков. Ему удалось подмять под себя несколько более мелких бригад. Власть распространилась на весь город. Вернее, почти распространилась. Оставался главный конкурент, довольно известный спортсмен и предприниматель Николай Еремин, никак не желавший признать подавляющую Женину крутизну. Следует заметить, у этого Еремина была могучая крыша. Нередко его видели в компании с самим Бакуладзе, другом Отари Квантришвили, собиравшемся организовать в Приреченске филиал союза.