Все страхи мира - [11]

— Конечно, — согласился Джек. — Особенно если мы снарядим их должным образом. Танки М-1, боевые машины Брэдли, сотовые сети связи…

— Брось, Джек, — упрекнул его Райли.

— Нет, отец, сама природа такой миссии потребует современного тяжелого вооружения — хотя бы для психологического воздействия. Нужно сразу показать, насколько серьезны наши намерения. После того как все убедятся в этом, остальные войска могут носить костюмы гвардейцев времен Микеланджело, вооружаться алебардами и улыбаться в объективы туристам — и все-таки понадобится держать под рукой «Смит-Вессон», чтобы побить четыре туза, особенно там.

Райли согласно кивнул.

— Мне нравится простота и элегантность этой идеи, джентльмены. Она пробуждает благородство. Все принимающие участие утверждают, что верят в Бога, хотя и называют Его разными именами — а мы взываем к ним от Его имени… Ведь именно в этом вся суть, не так ли? Город Бога. Когда вам нужен ответ?

— В общем-то здесь нет особой срочности, — ответив Олден. Райли понял, что он хочет сказать этим. Белый дом заинтересован в решении проблемы, но излишняя спешка может только повредить. С другой стороны, не следует и медлить. Короче говоря, нужен запрос по тайным каналам, неотложный и не привлекающий лишнего внимания.

— Ну что ж, все равно нужно обратиться наверх. Надеюсь, вы знаете, что Ватикан представляет собой самую древнюю бюрократию в мире — из числа непрерывно функционирующих.

— Именно поэтому мы просим вашей помощи, — подчеркнул Джек. — Генерал обладает достаточной властью, чтобы преодолеть все это дерьмо.

— Разве можно так говорить о князьях церкви, Джек! — Райли с трудом удержался от смеха.

— Я — католик, отец Тим, так что разбираюсь в этом лучше многих.

— Хорошо, я напишу ему пару строк, — пообещал Райли. Сегодня, добавил его взгляд.

— Без свидетелей, — напомнил Олден.

— Без свидетелей, — согласился Райли.

Десять минут спустя отец Тимоти Райли сидел в автомобиле, возвращаясь к себе в кабинет в Джорджтаунском университете, который находился совсем рядом. Его мозг уже лихорадочно трудился. Райан был прав относительно связей отца Тима и их важности. Райли составлял письмо на классическом греческом — языке философов, на котором никогда не говорили больше пятидесяти тысяч человек, но именно на нем отец Тим учил творения Платона и Аристотеля в Вудстокской семинарии в Мэриленде столько лет назад.

Войдя в кабинет, он попросил секретаря не соединять его по телефону ни с кем, запер дверь и сел за свой персональный компьютер. Сначала он вставил дискету, позволяющую пользоваться греческим алфавитом. Райли плохо печатал — когда в твоем распоряжении секретарь и компьютер, этот навык быстро исчезает, — и ему понадобился целый час, чтобы сочинить документ, удовлетворивший его. Он представлял собой письмо на девяти страницах, напечатанное через два интервала. Затем Райли выдвинул ящик стола и набрал несколько цифр на замке маленького, но надежного кабинетного сейфа, который был спрятан в шкафчике, на первый взгляд кажущемся картотекой. Здесь, как уже давно подозревал Райан, находилась шифровальная книга, тщательно написанная от руки молодым священником из ближайших сотрудников генерала «Общества Иисуса». Взглянув на шифровальную книгу, Райли не удержался от улыбки. Подобные вещи имеют так мало общего со священным саном. В 1944 году, когда адмирал Честер Нимитц высказал предположение кардиналу Спеллману, занимавшему должность верховного католического викария в вооруженных силах США, что было бы неплохо, чтобы на Марианских островах появился новый епископ, кардинал извлек свою шифровальную книгу и назначил нового епископа по радиоканалам связи американского Военно-морского флота. Подобно любой другой организации, католической церкви временами приходилось прибегать к надежному каналу связи, и шифровальная служба Ватикана функционировала столетиями. В данном случае ключом на сегодняшний день служил длинный отрывок из трактата Аристотеля «Бытие», из которого было удалено семь слов, а четыре искажены до неузнаваемости. Остальное было делом коммерческой шифровальной программы. Теперь Райли пришлось заново перепечатать письмо, которое он отложил в сторону. Наконец он выключил компьютер, полностью уничтожив все следы работы. Полученный текст Райли послал по факсу в Ватикан и уничтожил все предыдущие копии. На это ему потребовалось три нелегких часа, и после того, как Райли сообщил секретарю, что готов снова приступить к повседневной работе, стало ясно, что придется трудиться допоздна. В отличие от обычных бизнесменов Райли не пользовался ругательствами.

* * *

— Это мне совсем не нравится, — произнес Лири, глядя в бинокль.

— Мне тоже, — согласился Паулсон. Поле зрения в его телескопическом прицеле десятикратного увеличения было уже, но намного более четким.

Действительно, в создавшейся ситуации было мало приятного. ФБР преследовало его уже больше десяти лет. Причастный к убийству двух специальных агентов бюро и федерального чиновника, Джон Расселл (известный также как Мэтт Мерфи, Ричард Бертон и «Рыжий медведь») исчез в гостеприимных объятиях организации, именуемой «Союз воинов племен сиу». Джон Расселл мало напоминал воина. Родившись в Миннесоте, вдали от резервации индейцев сиу, он был мелким преступником до тех пор, пока не получил серьезный срок. Только в тюрьме он начал отождествлять себя с индейской нацией и создал собственный искаженный образ коренного американца — по мнению Паулсона, в этом образе было куда больше от Михаила Бакунина, чем от Кочизе или Тухухулзота. Присоединившись к еще одной группе, созданной в тюрьме, — Американскому индейскому движению — Расселл принял участие в полудюжине актов насилия, которые закончились гибелью трех федеральных агентов, и затем исчез. Рано или поздно, однако, преступники неизбежно допускают ошибку, и сегодня наступила очередь Джона Расселла. «Союз воинов» пошел на рискованный шаг: чтобы раздобыть деньги, взялся переправить наркотики в Канаду; и эти планы стали известны в ФБР, куда обратился подслушавший их осведомитель.