Все, способные держать оружие… - [36]

— А что? — сказал я. — Очень может быть.

— Если еще хотя бы раз позвонят — тогда я точно пролезу.

— Смотри, не засветись.

— Я невидим. Я растекся знаешь как — о, по всему городу. С такой машиной…

— Ладно, Яша. Я поднимусь в комнату — если что…

Комната, которую мы снимали как бы под контору, находилась на втором этаже.

Здесь все было как надо: стол, шкафы, масса всяких бумаг, диван… Сейчас мне навстречу попались бэшники Говоруха и Мальцев, волокущие куда-то огромный деревянный ящик с иероглифами на боку. В конторе сидели Венерт, старший группы Б, и Кучеренко с Герой.

— Ну, парни, — сказал я, — ваш выход. Венерт тоже встал — хотя бэшникам в акциях участвовать не положено.

— Мне придется ехать, — предупреждая вопрос, сказал он. — Не успели оформить доверенности на вождение.

— Как это?

Венерт развел руками.

— Да, Пан, — сказал Кучеренко. — Страшные очереди к нотариусам. Не знаю, что происходит.

— Придумай что-нибудь, Франц, — сказал я. — Дай на лапу.

— Придумаю, — пообещал Венерт.

Они ушли, я сел на диван и откинулся на спинку. Во рту стоял своеобразный эфедриновый привкус. Не приятный и не противный — своеобразный. Так… сейчас важно не обмануться в своих ощущениях. Не принять ненароком ту легкую эйфорию, которую дает наркотик, за чувство удачи. Успеха. Да, и вот это… Я еще раз просмотрел составленный Яковом портрет человека, говорившего по телефону с номером 171-и-так-далее… Рост выше среднего, худой, лет двадцать восемь-тридцать, курит, родной язык грузинский, по-русски говорит свободно и почти без акцента, немецким владеет слабо, передние верхние зубы металлические… Н-да. С одной стороны — ничего существенного, а с другой — только по голосу… причем, сказал Яков, если он поговорит еще минут пять-семь, можно будет дать основные черты лица и кое-что из характера. Жаль, не получился второй собеседник, слишком скупые реплики… ну, да ладно.

Нет, не это меня тревожило и не отпускало — тут мы все сделали правильно, разложили приманку и притаились в кустах… и вообще не о близящемся контакте с неким грузином тридцати лет, владеющим русским свободно и имеющим металлические зубы, мне следовало беспокоиться, а о зависшей в неясном положении совсем другой игре… что ж ты, калека, ни одного живого не взял? — сказал Командор, хмурясь, так вот вышло, сказал Панин, вышло, проворчал Командор, вечно у вас выходит что-нибудь не то, ты просто не видел, что они с ней сделали, сказал Панин, ты думаешь, есть что-то, чего я не видел, возразил Командор, не знаю, сказал Панин, есть или нет, а я в себя пришел, только когда патроны кончились, понятно, сказал Командор, душа у нас нежная, и тут Панин взорвался, таким я его еще не видел, я думал, он бросится на Командора, и Командор тоже, наверное, так думал, стоял и ждал, белый, как костяной, но я не дал им драться, выгнал Командора на улицу, и через двадцать минут, отдышавшись, мы уже говорили о другом, а потом вдруг Панин, закрыв глаза, повторил: вы просто не видели, что они с ней сделали, ты хоть ее добил, спросил Командор, да, конечно, сказал Панин…

Зря я влез в это дело. Зря. Был шанс приоткрыть глаза — но он упущен. Черт знает, что это все может значить. Ладно, поработаем. Будет день, будет пища…

Ага, и вот еще… Я взял трубку и набрал номер.

— Да-а? — голос Кристы был сонный.

— Я тебя опять разбудил?

— Я еще не ложилась. Почему ты не пришел?

— Встретил старого друга и напился, как сапожник.

— Врешь.

— По-моему, от меня должно разить перегаром даже по телефону.

— Надо было привести его сюда. Нас тут как раз две несчастные одинокие женщины…

— Может быть, сегодня… Да, Криста, а кто эта девушка, которую я резал ножом?

— Ты? Ножом?

— А, ну да, тебя не было в тот момент… Девушка, которая так странно танцевала в библиотеке.

— Поняла. Это Таня Розе, она ведьма. Но, чтоб ты знал, — с ней спать нельзя, потому что…

— Я пока не собираюсь. А где мне ее найти?

— Таня Розе. И с ней парень по имени Терс. Просто имя, ничего кроме. У них мистическая связь.

— Я спрашиваю — где мне ее найти?

— Не знаю. Ее Анни приглашала, а где сейчас сама Анни — не имею представления.

Вечером сам у нее спросишь. Придешь?

— Опять будет нечто?

— Нет, будет тихо. Приходи, а? Что-то скучновато жить, понимаешь…

Жить ей скучновато… ах, елки… Я бросил трубку на рычаг, не попал — и еле успел остановить свою занесенную руку: хотел вмазать по аппарату. Стоп, машина.

Начинается отходняк. Надо повторить, иначе будет скверно. Колоться не буду, просто высосу…

Телефон зазвонил — как взорвался. Я схватил трубку. Это был Панин.

— Приехали, — сказал он. — Идут.

— Ну, с богом… — у меня вдруг перехватило горло.

— Ничего, — сказал он. — Не волнуйся, Пан, все будет в порядке.

В порядке… в порядке… Что же, может быть, и будет все когда-нибудь в порядке — но без нас. Без нас.

Год 1961. Зден 31.08. 19 час Старая шахта

— И какая же здесь глубина? — капитан смотрел вверх. Туда уходил вертикальный колодец с непривычным шестиугольным срубом. Луч сильного фонаря терялся, не достигая края.

— Кто ж его мерял? — Выдра пожал плечами. — Маю, метров боле полста, но не сто.

— А колодец куда ведет?

— Камора там глухая, а для чего — не знаю, нет. Что-то тут все время рыли, землю вынали, железо вколачивали…