Всё созданное Землёй - [31]

— Мы здесь по другим причинам! — Она размахнулась и ударила меня по щеке. — Но вам их не понять! Мы ненавидим ваш род. Не он ли поглощает весь мир? Вас миллионы на миллионах! Ваши убогие добродетели и глупая спесь невыносимы. Это вы своей прожорливостью истощили землю!

Хотя я был и задет, у меня хватило сил ответить спокойно:

— О'кей, Джастин, вы маленькие аристократы и вы ненавидите простых людей. Ваш род в течение всей истории наслаждался властью. Наш род все время подчинялся вашему. Но я такой же человек, как и вы. Я читаю так же хорошо, как и вы, но не настолько самодоволен! Мое нутро отвратительно урчит, потому что я голоден, а вы еще говорите, что такие, как я, истощили землю? Это сделал ваш род!

Она повернулась и отошла к стене.

— Я совершаю глупость, разговаривая с вами, — сказала она. — Я сразу не поняла, насколько вы глупы. В мире не осталось людей, понимающих природу человека и всеобщее состояние человечества. Очень мало тех, кого привлекает метафизический взгляд на природу человека. Мы — духовные и сельскохозяйственные банкроты.

Мне пришло в голову, что Джастин бессмысленно повторяет то, что говорил ей Меркатор. В то же время в ее голосе вроде бы не было оборонительных ноток. Внезапно меня пронзило острое желание, сродни сексуальному, — узнать и понять Джастин.

— Джастин, я не понимаю, о чем вы говорите, но все это не имеет никакого отношения к делу.

— Может, вы и это сочтете неуместным?

Она вставила кассету в проигрыватель и включила его. Наружу вырвались голоса, которые я узнал. Это были голоса, на которые я часто нарывался, плавая на «Звезде Триеста». Это были англоязычные радиостанции африканских государств: Алжира, Новой Анголы, Ватерберга, Западного Конго, Египта, Ганы, Нигерии и других. Насколько я знал, жизненные позиции этих стран были стойкими и энергичными, и даже немного агрессивными по отношению к Европе и к Америке, но в еще большей степени — по отношению друг к другу.

— Я не желаю слушать эту чушь! — вскричал я, потому что Джастин увеличила громкость.

— Послушайте их, Ноул, мой упрямый мальчик. Послушайте, как они наваливаются на вас со своими прожорливыми требованиями.

— Джастин, выключи их!

— Они говорят то же, что и европейцы пару столетий назад. Вы знали это? Они все хотят только одного — больше земли!

— Выключи!!!

— А ты знаешь, что только один человек способен удерживать африканские государства от междоусобиц? Это президент эль Махассет.

Она продолжала увеличивать громкость. Низкие голоса ревели, слова стали неразличимыми.

— ЖЕНЩИНА, ВЫКЛЮЧИ!!!

— …ЗАВТРА МЫ С ПИТЕРОМ СОБИРАЕМСЯ УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!

Неожиданно ко мне вернулась способность действовать. Я рванулся к двери. На моем пути вырос Меркатор. Я с силой врезал ему по челюсти, выскочил в коридор.

Слова Джастин все еще вертелись в моей голове. Они меня убедили, что готовится безумный заговор.

Добежав до поворота, я выглянул за угол. В коридоре стоял Исрат, разговаривая с человеком в форме. Исрат, заметив меня, закричал.

Они бросились ко мне, я повернулся, побежал к ресторану. Там до сих пор торчали четверо чиновников. Они уже добрались до кофе и бренди, и лишь мулат забавлялся со стаканом воды. Я свернул в мужскую комнату. Через минуту здесь будут люди Меркатора, и тогда в ход пойдут пистолеты. Все эти люди собрались здесь, чтобы убить президента! Они выдали мне свою тайну. Мне — презренному плебею! Конечно, роковая Джастин раскрыла мне тайну из-за своей ущемленной гордости. Это и решило мою судьбу.

Схватив одну из малярных досок, я заклинил ею дверь. Это хоть на миг задержит моих преследователей. Подбежав к вешалке, на которой висели плащи, я снял антигравитационный блок мулата. В дверь яростно забарабанили.

У меня совсем не оставалось времени, чтобы подогнать сбрую и закрепить блок. Я подбежал к окну, распахнул его и влез на подоконник.

К горлу мгновенно подступила тошнота, и меня охватила паника. Я никогда не имел дела с подобными блоками, ведь они были новинкой. Но выхода у меня не было, дверь уже трещала. Я рванул рычаг запуска в положение «ВКЛ» и выпрыгнул из окна.

Улица бешено рванулась навстречу. Я видел все, что происходило внизу. В моем сознании появились какие-то странные образы, запахи, и я с ужасом понял, что блок не работает. Я распростер руки и закричал. Ко мне стремительно приближался тротуар — и я ударился!

ГЛАВА 11

Верил ли я в ад или в рай? Верил ли я в загробную жизнь, в которой мое разбитое вдребезги тело будет продолжать страдать?

Верите или нет, но те убедительные эмблемы уныния, от которых я отворачивался всю жизнь, предстали передо мной во всей своей неоспоримости. Сначала мне показалось, что это скелеты, потом — дьяволы в сияющих доспехах, несущие горящие свечи…

Место, где я очутился… однако казалось, что у него нет размерности! Плохо сложенная мятая ткань даст наиболее удачное представление. Меня окружали улицы и дома, теснясь у самых моих глаз.

Если пространство стало неправильным, то только потому, что мое сознание стало неправильным. Большая его часть не вынесла падения. Память отказывалась мне подчиняться, я не мог вспомнить, что произошло до падения. Меня переполняло желание, нет — мания установить, на что же похож тот мир, который я оставил. Мне ничего не удалось вспомнить за исключением того, что тот мир был совсем не похож на этот.