Всё сначала - [2]

— Какое идиллическое место, — сказал незнакомец, но думал он, казалось, о другом.

Что-то было у него на уме, она это чувствовала. Его лоб перечеркнула черная линия напряженно сдвинутых бровей.

— Только летом, — согласилась Лорен.

— А зимой?

— Ветры. — Она засмеялась. — В штормовые дни дождь порой проникает сквозь стены. Наш дом очень старый, стены такие толстые, но, если дует сильный ветер, даже они для дождя не помеха.

Пришелец взглянул с обрыва вниз, туда, где в траве мелькал белый пушистый хвост. Тапи, видимо, на всякий случай оставил их, а может быть, дал себя знать охотничий инстинкт…

— Ваша собака вовсю развлекается.

— О, Тапи пугает кроликов. Если он крадется осторожно, то подбирается совсем близко, но они все равно успевают нырнуть в нору.

Он кивнул.

— Неужели вы спускаетесь по этой тропе? — Узкая петляющая тропинка, которой все пользовались уже много лет, круто уходила вниз. — Это ведь опасно.

— Я хожу по ней всю жизнь и чувствую себя в полной безопасности. — Лорен улыбнулась. — Правда. — И двинулась по тропе вниз, слыша, что он идет следом.

Оглянувшись, она увидела, что он напряженно смотрит ей в спину. У нее возникло странное чувство: под этим углом его резкое смуглое лицо казалось опрокинутым и каким-то особенно знакомым. Нет, все-таки она никогда не видела раньше этого человека, однако не ощущает его чужим, ей казалось, она знает его очень давно.

— Пропустите меня, я пойду первым, — резко проговорил он.

Смеясь, она покачала головой.

— Не нужно. Я здесь в безопасности, а вот вы…

— Тем не менее…

Его руки обхватили ее тоненькую талию и приподняли над тропинкой. Прежде чем она сообразила, что произошло, он уже шел вниз впереди нее. Это удивило и позабавило Лорен, и она последовала за ним.

На самой середине спуска был уступ, поросший травой, и оба, не сговариваясь, сели на него. На краю ветер обдувал мелкие розовые цветочки на коротких стебельках. Незнакомец провел по ним пальцем.

— Красивые. Как они называются?

— Гвоздичник.

Он приподнял брови.

— Какое прозаичное название для таких красивых цветов.

— Наверное, вы правы. — Сама она никогда об этом не думала, что отразилось на ее лице. — Здесь их очень много, они растут вдоль тропинок.

Впечатление было такое, что незнакомец нарочно говорит о цветах, поскольку эта тема самая нейтральная. Он смотрел на траву, пощипывая ее беспокойными пальцами.

— Как вас зовут?

— Лорен, — ответила она, внимательно глядя на него.

Никакой реакции. Не поднимая головы, он сказал тихо:

— Лорен… Лора… Лариса… Что-то греческое… По-моему — «чайка». Имя вам подходит.

— Никогда об этом не думала. — Лорен не могла избавиться от ощущения, будто незнакомец знал, как ее зовут, хоть и старалась себя убедить, что у нее просто разыгралась фантазия. — А как зовут вас? — спросила она, подумав про себя, что его имя должно быть суровым и мужественным.

Да, он выглядел так, что его внешности соответствовало совершенно особое имя. Лорен почувствовала его колебания, инстинкт подсказал ей, что он не хочет об этом говорить. Почему? — спросила она себя, взглянув на четко очерченный профиль на фоне неба и жестко прорезанный рот.

— Соломон, — ответил он и посмотрел испытующе.

Ей было интересно, отчего он так смотрит.

— Очень библейское имя, — сказала она с улыбкой. — Означает «мирный»? Десятый сын царя Давида… Соломон, а дальше?

Он ответил невыразительно, с коротким странным вздохом:

— Соломон Кейд.

— Это ведь Соломон по Библии мудр и богат? Что-то помню насчет жен и наложниц… Потом еще «Песнь Песней Соломона»… Вот и все познания…

Глаза его ожили, он снова заулыбался.

— Еще «Екклизиаст», «Книга Притчей Соломоновых»…

— А вы кто?

Она спросила потому, что имя у него оказалось таким, как она предполагала, и это ее обрадовало.

— Я? — Он вздохнул. — Бизнесмен.

— Вы здесь отдыхаете?

Длинные черные ресницы опустились, он помолчал и ответил:

— Да.

— И где остановились?

Опять замешательство. Потом он сказал:

— Ищу, у кого бы снять комнату. В местечке мне сказали, что тут где-то есть хозяин, который время от времени пускает постояльцев.

— Это мой Чесси, — засмеялась она. — Они говорили о моем дяде. У нас есть свободная комната, и летом мы пускаем одного-двух постояльцев, мужа с женой, например, или двух женщин…

— Сейчас комната свободна?

И опять ей показалось, будто он знает, что она ответит.

— Да.

— Как вы думаете, пустит меня ваш дядя?

— Надо у него спросить…

Он откинулся назад, опираясь на локти, ветер трепал его черные волосы.

— А вы не будете возражать, если я поживу у вас?

— Собственно, почему?

Она встретила его пристальный взгляд и нахмурила брови. К чему он клонит? Почему она должна против него возражать?

Он пожал плечами, встал и протянул ей руку, крепко сжав пальцы, помог ей встать.

— Пойдемте, спросим вашего дядю.

Лорен свистнула Тапи, который возбужденно носился вокруг кроличьих нор и неохотно вернулся к ней. Иногда он рычал и скалился на посторонних, но этот высокий смуглый незнакомец вызвал у него только восторг. Тапи прыгал вокруг, лаял, лизал ему руки. Соломон Кейд наклонился, чтобы погладить собаку по лохматой спине, руки у него были смуглые, длинные и жилистые.