Все смиренно - [38]

Я кладу ее, а сам отклоняюсь назад. Сохраняя зрительный контакт, я сначала стягиваю с нее ее маленькие трусики. Когда я дергаю ее кружевное бюстье, оно разрывается по обеим сторонам, но меня это не останавливает.

— Я куплю тебе новое, — хрипло обещаю я.

Ди слегка кивает.

Когда она обнаженная и красивая, готовая и изнемогающая, я снова беру камеру.

Клик, клик, клик, клик.

Кладу камеру, рядом, и накрываю Ди своим телом — уделяя все свое внимание удивительной груди Ди. Одну сжимаю рукой, пока ртом боготворю другую. Облизываю ее сосок, а потом захватываю его губами — царапая своими зубами, смачивая языком, сильно посасывая до тех пор, пока Ди не начинает кричать в такой невероятной симфонии восторга и боли.

Потом я начинаю проделывать то же самое с ее изящной близняшкой.

— Тебе нравится моя грудь, Мэтью? — шепчет она.

Трусь своим крепким языком о ее розовую вершинку, потом отвечаю:

— Обожаю их. Они идеальны. Я мог бы делать это всю чертову ночь.

— Тебе нравится их облизывать? — шепчет она.

— Да.

— Пощипывать их? — вздыхает она.

— Да.

— Посасывать их?

— Черт, да.

— Хочешь трахнуть их, Мэтью?

Раскалённая до бела нужда устремилась прямо к моему члену — заставляя меня стонать. Потому что это моя фантазия хорошенько трахнуть ее грудь, с тех пор, как я впервые ее увидел.

— Да, — практически умоляю я. — Боже, да. Безумно хочу.

Она улыбается, дразняще. Великая соблазнительница — тело и лицо ангела, а желания дьявола. Вся в желании и изнеможении.

— Я тоже.

Долорес скользит вниз подо мной, оставляя на моем теле поцелуи, останавливаясь когда ее лицо оказывается под моей неистовой эрекцией. Когда я наседаю над ней, она принимает меня в великолепную влажность своего рта, полностью — до тех пор, пока я не чувствую, как сжимается ее горло. Она выпускает меня назад, оставляя на мне слой влаги.

Я поднимаюсь на колени. Ди лежит между ними, ее груди лежат в ее собственных руках, а мой член идеально лежит поверх них. Осторожно, я сажусь, перенося свой вес на свои лодыжки. Она сжимает свои груди вместе, захватывая мой жесткий член в своей совершенной гладкой мягкости.

Я наслаждаюсь этим ощущением. Сжимаю глаза.

— Трахни меня!

В ее голосе слышится улыбка, когда она говорит мне:

— Это я должна говорить!

Мне хочется двигаться — хочется скакать на ней в бешенном ритме, пока я не дойду до того рая, который, я знаю, ждет меня.

Но я сдерживаюсь — заставляю себя двигаться полегче. Хочу позволить вести ей. Открываю глаза и встречаюсь с яростным взглядом Ди. Она толкает свою грудь вверх и вниз — подталкивая меня вместе с ней — снова и снова.

Это чувство — Господи Боже — ничего более невероятного я никогда не ощущал.

Руки Ди спокойны, просто совершают скользящие движения, пока я вожу своими бедрами вперед и назад — медленно — вырабатывая терпимость. Затем я наклоняюсь вперед и ускоряюсь — мое дыхание становится быстрее, сердце пытается выскочить из груди.

Ди тяжело дышит подо мной.

— Возьми камеру, Мэтью. Я хочу видеть фотографии. Потом.

Я шиплю и рычу. Потом делаю то, что требует она. Хватаю камеру. И делаю снимки.

Клик, клик.

Но снимаю я не вид своего члена, скользящего между ее сочных грудей — это уже итак крепко засело у меня в голове до конца моих дней.

Клик, клик.

Это ее губы — приоткрытые от наслаждения. Клик.

Ее влажный, блуждающий язык. Клик.

Ее янтарные глаза, сверкающие напряжением… и доверием. Клик, клик, клик.

Этот образ я хочу увековечить. Вот что мне нужно сохранить.

Потому что потом — за пределами нашего страстного влечения и эротического действа — Долорес мне не доверят. Не совсем. Пока еще нет.

Она хочет. Она надеется, что я того стою. Но сомнения все еще сдерживают ее, защищающие ее сердце — не давая ей довериться мне полностью.

И это нормально. Я не знаю, что у нее за шрамы. Не знаю, что научило ее быть такой осторожной. Я подожду, пока она не будет готовой показать мне. Я буду стараться, чтобы убедить ее, что я один из немногих, кому она может довериться.

Потому что Долорес стоит того, чтобы ее ждали и ее добивались.

Но здесь — сейчас — тело Долорес уже верит тому, чего ее разум еще опасается. Что я никогда ее не обижу. Что я хочу ее — желаю ее — больше, чем любую другую женщину, что была до нее.

Что я буду лелеять каждую ее частичку — ее тело, ее разум… ее сердце — столько долго, сколько она мне позволит.

Музыка звучит. А слова певца резонируют.

This is my kingdom come.

This is my kingdom come.

Мой член мягко скользит между ее грудями в чувственном ровном ритме. Потом Ди поднимает голову. Она наклоняется вперед и обхватывает меня губами, вбирая меня в свой рот столько, сколько она может — всасывая сильно.

И это такое фантастическое ощущение, клянусь, я мог бы расплакаться.

Меня пронизывает чистейший натуральный экстаз. Со стоном произношу ее имя, когда кончаю сильно и глубоко — из самой глубины своей сущности.

После того, как Ди проглатывает каждую каплю, она выпускает меня из своего рта. Потом озорно улыбается:

— Вот чего я хотела выпить.

Я падаю на бок, мои ноги держать меня больше не в состоянии. И я кое-как пытаюсь успокоить дыхание.

Минуту помолчав, Ди спрашивает:

— Я тебя убила?