Все сказки Ганса Христиана Андерсена - [15]
Пономарь был ни жив ни мертв от страха. Крестьянин приоткрыл крышку и заглянул в сундук.
— Тьфу! — закричал он и отскочил прочь. — Видел, видел! Точь-в-точь наш пономарь! Вот гадость-то!
Такую неприятность надо было запить, и они пили до поздней ночи.
— А колдуна этого ты мне продай! — сказал крестьянин. — Проси, сколько хочешь, хоть целый четверик денег!
— Нет, не могу! — сказал Маленький Клаус. — Подумай, сколько мне от него пользы!
— Ах, мне страсть как хочется! — сказал крестьянин и стал упрашивать Маленького Клауса.
— Ну ладно, — сказал, наконец, Маленький Клаус, — пусть будет по-твоему! Ты ласково обошелся со мной, пустил меня ночевать, так бери ж себе моего колдуна за четверик денег, только насыпай полный!
— Хорошо! — сказал крестьянин. — Но ты должен взять и сундук, я и часу не хочу держать его у себя в доме. Почем знать, может быть, он все еще там сидит.
Маленький Клаус отдал крестьянину свой мешок с высушенной шкурой и получил за него полный четверик денег, да еще большую тачку, чтобы было на чем везти деньги и сундук.
— Прощай! — сказал Маленький Клаус и покатил тачку с деньгами и с сундуком, где все еще сидел пономарь.
По ту сторону леса протекал большой глубокий ручей, такой быстрый, что едва можно было справиться с течением. Через ручей был перекинут новый мост. Маленький Клаус встал посредине моста и сказал нарочно как можно громче, чтобы пономарь услышал:
— К чему мне этот дурацкий сундук? Он такой тяжелый, точно набит камнями! Я совсем измучусь с ним! Брошу-ка его в реку: приплывет он ко мне домой сам — ладно, а не приплывет — и не надо!
Потом он взялся за сундук одною рукою и слегка приподнял его, точно собираясь столкнуть в воду.
— Постой! — закричал из сундука пономарь. — Выпусти сначала меня!
— Ай! — вскрикнул Маленький Клаус, притворяясь, что испугался. — Он все еще тут! В воду его скорее! Пусть тонет!
— Нет, нет! Это не черт, это я! — кричал пономарь. — Выпусти меня, я тебе дам целый четверик денег!
— Вот это другое дело! — сказал Маленький Клаус и открыл сундук. Пономарь мигом выскочил оттуда и столкнул пустой сундук в воду. Потом они пошли к нему домой, и Маленький Клаус получил еще целый четверик денег. Теперь тачка была полна деньгами.
— А ведь лошадка принесла мне недурной барыш! — сказал себе Маленький Клаус, когда пришел домой и высыпал на пол целую кучу денег. — Вот Большой Клаус-то рассердится, когда узнает, как я разбогател от своей единственной лошади. Только пусть не ждет, чтобы я сказал ему всю правду!
И он послал к Большому Клаусу мальчика попросить меру, которою мерят зерно.
«На что ему эта мера?» — подумал Большой Клаус и слегка смазал дно меры дегтем, — авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив меру назад, Большой Клаус увидел, что ко дну прилипли три новенькие серебряные монетки.
— Вот так штука! — сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу. — Откуда у тебя столько денег?
— Я продал вчера вечером шкуру своей лошади.
— С барышом продал! — сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил всех своих четырех лошадей, снял с них шкуры и отправился в город продавать.
— Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он по улицам.
Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.
— Четверик денег за штуку! — отвечал Большой Клаус.
— Да ты в уме? — возмутились покупатели. — У нас деньги не водятся четвериками!
— Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он опять и всем, кто спрашивал, почем у него шкуры, отвечал: — Четверик денег за штуку!
— Да он нас дурачить вздумал! — закричали сапожники и кожевники, и вот одни схватили свои ремни, другие свои кожаные передники и принялись хлестать ими Большого Клауса.
— «Шкуры! Шкуры!» — передразнивали они его. — Вот мы покажем тебе шкуры! Вон из города!
И Большой Клаус давай бог ноги! Сроду еще его так не колотили!
— Ну, — сказал он, добравшись до дому, — поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!
А у Маленького Клауса умерла старая бабушка; она не очень-то ладила с ним, была злая и жадная, но он все-таки очень жалел ее и положил на ночь в свою теплую постель — авось отогреется и оживет, — а сам уселся в углу на стуле: ему не впервой было так ночевать.
Ночью дверь отворилась, и вошел Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошел к ней и ударил мертвую бабушку по голове, думая, что это Маленький Клаус.
— Вот тебе! Не будешь больше меня дурачить! — сказал Большой Клаус и пошел домой.
— Вот злодей! — сказал Маленький Клаус. — Это он меня хотел убить! Хорошо, что бабушка-то была мертвая, а то бы ей не поздоровилось!
Потом он одел бабушку в праздничное платье, попросил у соседа лошадь, запряг ее в тележку, хорошенько усадил старуху на заднюю скамейку так, чтобы она не свалилась, когда поедут, и покатил с ней через лес. Когда солнышко встало, они подъехали к большому постоялому двору. Маленький Клаус остановился и пошел спросить себе чего-нибудь закусить.
У хозяина постоялого двора было много-много денег, и сам он был человек очень добрый, но такой горячий, точно весь начинен перцем и табаком.
