Все самое важное для жизни я узнал в детском саду - [11]

В прошлом году один мой знакомый, врач, обнаружил у себя скоротечный рак. Он знал, что умрет, но не хотел, чтобы родные и близкие тоже мучились из-за него, и никому не сказал. Так и умер. Все говорили: какой молодец — ведь мучился в одиночку, других берег и прочее в том же духе. Но в разговорах между собой родственники и друзья возмущались: восходит, без них обошелся, не верил в их поддержку. И еще обидно было, что даже не попрощался.

Он слишком хорошо спрятался. Для него найтись означало бы играть дальше вместе со всеми. Те же прятки, только взрослый вариант. Когда хочешь спрятаться. Когда хочешь, чтобы искали. Когда боишься — вдруг найдут? «Пусть никто не узнает». «Что обо мне подумают?» «Зачем понапрасну беспокоить?»

Есть игра, которая мне нравится больше пряток. Называется «Сельди и бочке». В нее играют так: Первая Сельдь прячется, остальные ищут. Если кто найдет, то останется с Сельдью, и они сидят вдвоем. И вскоре получается, что сидят уже все вместе, набившись, как сельди в бочку. И обязательно кто-нибудь прыснет со смеху, кто-нибудь захихикает, и последний — кто останется — находит всех.

Даже средневековые теологи говорили о Боге «по-пряточному», называя его Deus Absconditus ¹. (¹ Бог скрытый (лат.) — прим. перев.). Только я думаю, что настоящий наш Бог скорее похож на игрока в «сельди». И найти его можно точно так же: услышав смех сбившихся в кучу.

Ребята на улице орут: «Эй, где ты там? Выходи! Новый кон начинаем!» Вот и я хочу сказать всем, кто слишком хорошо спрятался: «Выходите, чтобы вас нашли — новый кон начинаем!».

А теперь поговорим о хорошем — для разнообразия. О чем стоит вспомнить, когда думаешь: не жди от людей добра!

Есть расхожая фраза: «Сейчас никому нельзя верить». Ни врачам, ни политикам, ни бизнесменам, ни продавцам. Все только и ищут, как бы тебя облапошить. Так ведь?

Оказывается, не совсем.

Один американец по имени Стивен Брилл провел эксперимент — над нью-йоркскими таксистами. Брилл выдавал себя за богатого иностранца, который не понимает по- английски. Он проделал это десятки раз, чтобы выяснить, сколько же таксистов его надует. Друзья Стивена предрекали: так или иначе «иностранца» постарается обмануть большинство.

Из тридцати семи обманул один. Остальные отвезли точно по адресу и плату взяли строго по таксе. Некоторые водители отказывались ехать, если названное место было совсем близко — через один-два квартала. Они даже выходили из машины и показывали Стивену — тут дойти два шага. А самое смешное, что иные еще и предупреждали: в Нью-йорке полно проходимцев, и надо смотреть в оба.

Мы с вами и дальше будем узнавать о мошенниках и ворах, о том, как лгут и крадут полицейские; как жнут там, где не сеяли, врачи; как берут и дают взятки политики. Но это не должно обескураживать: такие истории и попадают в прессу, поскольку они — исключения из правил. Факты говорят: людей, которым можно доверять, гораздо больше, чем кажется. Факты говорят: так думают многие. По последним данным института Гэллапа, 70 % опрошенных считают, что в большинстве случаев большинству людей верить можно.

Кто сказал: не жди от людей добра?! И что за мысли такие?

О машинах и поездках говорят много и часто — вы тоже, наверное, заметили. Преданность автомобилю превратилась в настоящий культ. Эрик Берн назвал такие разговоры на вечеринках «устной игрой «Дженерал моторс».

Но что бы ни говорили, экономическая сторона здесь не самое главное. Главное — твоя репутация, представления окружающих о тебе. В Америке так: скажи мне, какой у тебя автомобиль, и я скажу тебе, кто ты. Загляните в свой гараж — сразу все поймете.

Моему разбитому драндулету пришел черед примкнуть к числу калек на четырех колесах. А на смену ему идет новый автомобиль — и моя новая репутация.

Лично мне был бы по душе серебристо-серый «мерседес» с сиденьями мягкой кожи и прочим «люксом». Но вот моему банку эта идея вовсе не но душе. Я бы обрадовался сверкающему черным лаком мотоциклу марки «БМВ» с коляской для пассажира. Но вот жена этой идее вовсе не обрадовалась — особенно варианту с коляской для пассажирки. Меня вполне устроил бы «лендровер»: с полочкой для ружей и сиденьем для охоты на ходу. Но вот изобилующих дичью вельдов вокруг городов что-то не наблюдается. Солидный журнал для потребителей на первое место ставит модель под названием «Кролик» фирмы «Фольксваген», но какой же из меня кролик? Назови они эту модель «Морж» или «Тюлень», глядишь — и подошла бы. Наидвухместнейший наизакрытейший «крайслер» тоже не годится — кому ж хочется выказывать свою отсталость?

Один из моих студентов посоветовал мне потратить все деньги на наркотики. Сиди дома и «катайся» сколько пожелаешь. Но это не по мне: из таких «поездок» пустыми возвращаются.

Я понял, что мне нужно: изысканное, модное, чудо техники — нечто роскошное и при этом практичное и экономичное. Например, пикап «порш» с двигателем на бумажных салфетках. И, конечно, серебристо-серого цвета.

На самом деле машина нужна мне не для репутации, а для радости.

Помню, как однажды в конце мая мы ехали домой на стареньком «форде-пикапе». За рулем — мой дядя Роско, а сэади — я в обществе двух племянниц восьми лет. Мы возвращались после купания и, чтобы согреться, сели на теплые от работающего мотора трубы, укрылиеь потертыми пледами, а у ног пригрелся пожилой мохнатый пес. Мы жевали шоколадное печенье, запивая его сладким молоком из термоса, и во всю мочь горланили бесконечную песенку о том, как сто бутылок пива стояли на стене, и одна из них упала, и уже девяносто девять стояли на стене. Над нами сияли звезды, луна и Бог; а в конце пути мы уснули и видели хорошие сны.