Всё сама - [9]

Когда принесли икру, леди Эм одобрительно кивнула:

– Именно так ее подавали на лайнерах в старые времена.

– Думаю, в ресторане за такую порцию отдашь сотни две, – сказал Роджер.

– Если учесть, сколько стоил круиз, нам тазик с икрой должны принести, – ответила Бренда.

– И все же мы отведаем ее с удовольствием, – улыбнулся Пирсон.

– Бренда так бережет мои деньги, – заметила миссис Хейвуд. – Она отказалась от люкса по соседству с моим и решила поселиться этажом ниже.

– Мне и такого номера хватит, – твердо сказала Бренда.

Леди Эм повернулась к Селии.

– Помните мою любимую цитату о ювелирных украшениях?

Девушка улыбнулась.

– Помню. На вас все будут глазеть, так пусть люди хотя бы не зря потратят время.

Все засмеялись.

– Именно! Знаменитый Гарри Уинстон[3] сказал мне это, когда мы ужинали в Белом доме.

Леди Хейвуд пояснила остальным:

– Селия – специалист по драгоценным камням, и я часто обращаюсь к ней за консультацией. Мне, конечно, нравится носить мои лучшие драгоценности. Для чего же их еще покупать? Кое-кто из вас, наверное, уже слышал, что в один из вечеров на корабле я собираюсь надеть изумрудное ожерелье, которое, по слухам, принадлежало самой Клеопатре. Отец моего покойного мужа приобрел его больше века назад, и я никогда еще не выходила в нем в свет. Оно бесценно. Однако мне показалось, что среди такого великолепия будет уместно в нем появиться. Когда вернусь в Нью-Йорк, пожертвую изумруды Смитсоновскому институту. Хочу, чтобы их увидел весь мир.

– Правда, что есть статуя, изображающая царицу Египта в этом ожерелье? – спросил профессор.

– Да. Во времена Клеопатры изумруды обрабатывали иначе. Селия наверняка подтвердит. Тогда никто не старался проявить в огранке их красоту, но мастер, который работал над моими камнями, намного опередил свой век.

– Леди Эм, вы точно решили расстаться с ожерельем? – спросила Бренда.

– Точно. Пусть его оценят люди.

Леди Хейвуд повернулась к профессору.

– Во время лекций вы цитируете Шекспира?

– Да. Предлагаю слушателям выбрать, какой отрывок им больше хочется услышать.

– Я сяду в первом ряду, – многозначительно сказала леди Эм.

Все подтвердили, что придут на лекцию, и только Ивонн Пирсон не могла ничего сказать о своих планах – минутой раньше она увидела знакомых из Ист-Хэмптона и подошла к ним.

В конце ужина из-за стола, стоявшего в центре зала, поднялся капитан Фейрфакс.

– Обычно в первый день мы не даем торжественных приемов, но сегодня сделали исключение. Мы хотели, чтобы вы сразу прониклись очарованием этого путешествия. После ужина оперные певцы Джованни Ди Бьязе и Мередит Карлино споют для вас арии из «Кармен» и «Тоски». Желаю вам приятного вечера.

– С удовольствием бы послушала, – сказала леди Эм, вставая. – Однако я немного устала. Если кто-то хочет пропустить рюмочку перед сном, приглашаю в бар.

Селия отказалась, сославшись на то, что нужно готовиться к лекции. Только вернувшись в номер, она разрешила себе подумать о том, к чему приведут обвинения, которые Стивен высказал в ее адрес.

Он был прирожденным лжецом, и девушка не слышала от него ни слова правды. После ареста в прессе стали писать такое, что Селия приходила в ужас, но это было еще не самое страшное. Ей позвонил его отец, крупный инвестор из Хьюстона, связанный с добычей нефти и газа. Он сказал, что отрекся от сына и что в Техасе у Стивена остались жена и ребенок.

На работе Селии предложили отдохнуть. Она решила взять неиспользованный отпуск, и все согласились, что так будет лучше, пока шум не уляжется.

Что же они скажут завтра, когда выйдет интервью?

В ту ночь она так и не смогла уснуть.

14

После ужина Ивонн выпила с подругами в «Гостиной принца Георга». В номер она вернулась поздно, однако Роджера еще не было. Наверняка за ужином он дождаться не мог, когда пойдет в казино, и бросился туда сразу, как только леди Эм ушла к себе. Он всегда увлекался азартными играми, но сейчас тяга стала приобретать тревожный размах. Ивонн было все равно, как муж проводит время, но это – лишь до тех пор, пока у него хватало денег на поддержание их образа жизни.

Она легла, однако не успела заснуть: вернулся Роджер. От него разило спиртным.

– Ивонн! – позвал он нетвердым голосом.

– Тише. Кричишь так, что мертвого разбудить можно, – огрызнулась жена. – Опять проиграл?

– Не твое дело!

На этой сердечной ноте Пирсоны закончили свой первый вечер на борту «Королевы».

15

Вилли предложил не слушать оперных певцов – хотелось поскорее преподнести жене подарок на годовщину.

В номере он открыл бутылку шампанского, наполнил бокалы и вручил один Алвире.

– За самые счастливые сорок пять лет в моей жизни! Я бы ни дня без тебя не прожил, дорогая.

Она прослезилась и пылко сказала:

– А я без тебя!

Вилли полез в карман, достал коробочку в оберточной бумаге. Алвира мысленно предостерегла себя: «Не вздумай ляпнуть, что это слишком дорого и покупать ничего не стоило».

Она медленно развернула коробку. Внутри лежало кольцо с продолговатым сапфиром, окруженным небольшими бриллиантами.

– Вилли! – ахнула Алвира.

– Тебе должно быть как раз, – гордо ответил он. – Я сравнивал с одним из твоих колечек, чтобы уж наверняка. Девушка, которая помогала мне выбирать, сегодня сидела за соседним столом. Хорошенькая брюнетка, Селия Килбрайд.