Все реки текут - 2 - [43]

Дели понимала: можно встретить Максимилиана в том, в чем она ходит обычно, хотя бы в той же белой юбке, в какой она была, когда он ее увидел в первый раз. Но обещанные синие орхидеи!

Она стояла перед раскрытым шкафом и внутренне разрывалась между мыслями о детях, которые, естественно, сразу же поймут, для кого она так оделась, и о Максимилиане, который обязательно, без сомнения, прибудет с цветами. Что, если встретить его как кухарка, в грязном мокром переднике с прилипшей рыбной чешуей, в каком она ежедневно ходила на кухне, пока не появился Омар?

Словно какой-то дух противоречия вселился в нее с утра! Только вчера, всего лишь несколько часов назад, она подслушала жуткие обвинения в свой адрес, а сегодня ей захотелось поступать так, чтобы детям все сразу стало ясно. Подозрения излишни, у нее роман с Максимилианом, и она этого не скрывает!

Дели резко захлопнула дверцы шкафа, бросилась к столу и схватила зеркальце: Боже мой, что делать с волосами?! Вот в чем настоящая проблема! Ах эта неумолимая седина. Она увидела на столе два конверта с ее письмами мисс Баретт и Аластеру и подумала, что нужно дать их Бренни, чтобы он опустил на почте. Ну и пусть он прочтет на конверте — Аластеру Рибурну, пусть все знают! Пусть ее осудят дети, но она будет делать то, что ей хочется!

Как это ни ужасно, но ей сейчас хочется понравиться Максимилиану. Она стала разглядывать свое лицо; кожа была бледная, нежная и гладкая, лишь маленькие морщинки возле глаз и рта хоть не красили, но мало походили на глубокие морщины старости — милые морщинки от яркого солнца, не более! Но седина, проклятая седина.

Дели быстро стала закручивать свои волосы, пытаясь соорудить прическу как раньше, сделав узел на голове, но седые пряди все равно проступали. Она решила применить ту же хитрость, что и обычно. Она заколет волосы простенькой металлической заколкой, только в этом случае надежно прятались внутрь белые пряди, а внизу, внутри густых кудрей, они были совершенно не видны. Дели быстро сделала на голове то, что задумала, и осталась вполне довольна: очень скромно, просто и без претензий.

Но зато она будет в белом костюме с синевато-голубой каймой, такого же цвета, как ее глаза. Она взглянула на часы, но те стояли. Сколько же времени?! По солнцу Дели определила, что уже десятый час!.. Он же с секунды на секунду может появиться, хотя и не говорил точно, в каком часу прибудет.

Дели быстро умылась, чуть припудрила щеки, провела румянами по губам; достала коробочку розового талька, который у нее хранился с давних пор, чуть ли не с детства Мэг, и припудрила под мышками. Затем быстро надела белый костюм, и в этот момент — как удачно, что она вовремя оделась! — в дверь тихо постучали.

— Да-да, войдите, — сухо сказала Дели.

Но лишь дверь растворилась, как на лице ее появилось сожаление. Это была Мэг. Ее шаги Дели даже не услышала, лихорадочно одеваясь и расправляя складки на галстуке. А впрочем, кто же еще мог постучать? Приближение парохода Максимилиана она бы увидела еще за милю, если только он на пароходе или катере приплывет, а не прискачет на лошади, или еще каким-либо иным образом подъедет: она чувствовала, что от него можно было ожидать чего угодно, но обязательно — орхидеи!

Мэг вошла в каюту и, не скрывая своего крайнего изумления, смотрела на мать.

— Ну что? Я хороша? — игриво спросила Дели.

— Ма, ты просто чудо. Просто фантастика! — выдохнула Мэг. — Ты помолодела лет на двадцать.

— Да, спасибо, обожаю комплименты! — снова игриво сказала Дели. — Это все возраст. Я понимаю… — добавила она, чуть улыбнувшись. — Ты что-то хотела, Мэг?

— Нет… — смутилась Мэг. — То есть — да. А извини, мама, я не поняла, какой возраст?

— Мне осталось всего несколько лет, как ты понимаешь, ходить в подобных костюмах. — Дели взяла зеркальце и посмотрела на свои более алые, чем обычно, чувственные губы. — И подкрашивать губы…

— Ма, ты будешь вечно молода!

— Ну, Мэг, зачем такие глупости? Я же понимаю, все понимаю, — сказала она, глядя в зеркальце и грустно улыбаясь.

— Ма, ты извини, что я оторвала тебя, но… — Мэг замялась, словно забыла, что хотела сказать, ошарашенная видом матери. — Да, ты какой будешь пудинг — шоколадный или клубничный?

— Делайте что хотите, какой вам самим нравится.

— А ты разве не хочешь попробовать пудинг Омара?

— Мне все равно. Мне не до пудинга, — ответила Дели, чуть дернув плечом и все продолжая смотреться в зеркальце.

Мэг поняла, что мать немножко перед ней играет, изображая из себя престарелую кокетку. Она подошла к матери со спины и обняла ее за плечи:

— Мама, ну зачем ты надо мной смеешься?

— Я абсолютна серьезна сейчас, — повернулась Дели и посмотрела в глаза дочери, в которых стояло удивление и затаенная радость за мать. — Сейчас приедет мистер Джойс за своей баржей, и я хочу ему понравиться, — просто и весело сказала Дели. — А что, я не имею права кому-то нравиться?

— Имеешь, конечно!

— Вот и прекрасно, что ты мне разрешаешь нравиться, — засмеялась Дели. — Так что, повторяю, делайте что хотите, мне все равно. Наверное, я не буду завтракать… — сказала Дели, вспомнив, что ей придется за завтраком встретиться с Гордоном. Как она на него будет смотреть, какими глазами? И что она прочтет в его глазах?! Она наверняка зальется краской при виде сына.