Все ради любви - [37]

– Наши фотографы будут там завтра. Как мне кажется, Уорд серьезно занизил стоимость.

– Уорд предложил адекватную цену, вот и все, – отвечаю я.

Спенсер встает и направляется к выходу.

– Пропустим потом по стаканчику, Джен?

– Не могу. Постой, – вдруг осекаюсь я. – Откуда ты знаешь, сколько предложил Уорд?

Спенсер оборачивается, сияя улыбкой «на миллион».

– Допустим, ваш новый логотип очень сильно выделяется, а у меня есть волшебная способность читать цифры вверх ногами.

Через какое-то время я стучусь в кабинет к Уорду.

– Войдите.

– Есть минутка? – спрашиваю я.

Удивленный, Уорд отрывается от экрана компьютера:

– Садитесь.

Перед глазами у меня стоит Джереми за ланчем или играющий со Спадом, но я себя останавливаю. Уорд же сказал, что как прежде уже не будет.

– По поводу утреннего совещания, – начинаю я. – Прости, что я упустила сделку.

– Это я упустил сделку, Дженьюэри.

– Дело в том… – я начинаю ерзать и вдруг вспрыгиваю с места.

– Что такое? – недоумевает Уорд.

Я расхаживаю по офису:

– Вы правы. Мы ходим по кругу, и чтобы из него выйти, нам нужны вы.

Уорд снимает и протирает очки.

– Надеюсь, вам нравятся непростые задачи, – говорю я, снова присев.

Он поднимает бровь.

– Да уж, Грэм – точно задачка непосильная, – говорит Уорд и надевает очки.

– Я не стану делать вид, что с ним легко уживаться в одном офисе.

– Его просто никогда нет в офисе, Дженьюэри.

– Да, у него свои методы работы, – признаю я. – Но он же не по магазинам бегает или по ресторанам. Он – король «нетворкинга».

– Ах, вот как он это называет, – улыбается Уорд.

– Грэм очень любит свою работу, и он всецело предан нашей компании.

– Хм.

– Мы вам доверяем, но нужно, чтобы и вы доверяли нам.

Уорд смотрит на меня с любопытством:

– Не очень-то между нами все гладко было поначалу, да? – между нами мелькает проблеск надежды. – Джереми сказал, мне повезло, что ты в моей команде.

Этот комплимент мне очень и очень по душе, но я напоминаю себе, для чего пришла. А что если я ошибаюсь? Спенсер любит хвастаться и дразнить других. Но что-то в их с Уордом отношениях не то.

Уорд наклоняется ближе ко мне:

– Что-нибудь еще, Дженьюэри?

Скажи ему.

– Я послала цветы миссис Льюис, пионы.

– Правильно. Молодец.

Уорд замолкает. Его телефон звонит.

– Это жена. Лучше я…

– Это Спенсер, – говорю я, и он не берет трубку.

– Он сегодня приходил, – рассказываю я.

Уорд замечает, что мои пальцы судорожно сжимают медальон на груди.

– Я сказала, что нужно предварительно записаться, но… В общем, он увидел ваше предложение по стоимости для миссис Льюис. Он подглядел сумму и предложил больше.

– Как он смог его увидеть? – недоумевает Уорд.

– Наверное, владелец его где-нибудь обронил, – говорю я. – А потом, когда Спенсер был на встрече…

Я чувствую, как по офису проходит волна возмущения Уорда.

– Этот человек мать родную продаст, – бормочет он.

– Я подумала, что вам следовало бы обо всем этом знать.

– Я рад, что вы мне рассказали.

Я собираюсь уйти, но в голове вертится навязчивая мысль.

– Уорд, я думала, вы друзья?

В глазах Уорда я вижу ярость, но говорит он очень спокойно:

– Мы были друзьями. А теперь враги.

Правильно. Понятно, что он не хочет обсуждать это дальше. Что бы ни случилось между ними, это остается между ними.

Выйдя из своего кабинета, я чувствую, что Спенсер наблюдает за мной. Я поворачиваюсь и вздрагиваю оттого, насколько холоден его взгляд.

– Война, – говорит он.

В тот же вечер, за сосисками и пюре, одним из любимейших блюд Айлы, я начинаю разговор о новой подружке Дэна. Айла перестает есть.

– Мамочка, ты что, хочешь с ней познакомиться?

Я киваю.

– Уверена, мы подружимся. Что скажешь? Позвонить папе и сказать, что ты согласна поехать с ними на выходные?

Айла раздумывает.

– Но мы ведь поедем купаться? Папа сказал, что отведет меня на водные горки.

– Конечно.

– А ты, мамуля? – спрашивает Айла.

– Твоя морковка остынет, – говорю я. Спад залезает к Айле под стул, терпеливо ожидая, что ему что-нибудь перепадет.

– Ты могла бы поехать с нами.

– Не могу, дорогая, – говорю я, растроганная наивностью своей дочери и ее желанием меня защитить.

– Почему нет?

– Потому что это время с папой должна провести ты. А к пудингу у нас сегодня сливы.

Айла произносит детскую считалочку, чтобы сосчитать косточки, которые остались после пудинга:

– Шпион, выйди вон!..

Дедушка с бабушкой научили нас с Лукасом этой считалочке – она работает только тогда, когда ты ешь что-то с косточками.

– Бедняк, – останавливается Айла, глядя на меня встревоженными глазами.

– Бедняк, – говорит она, а потом мы обе смеемся. – Я выйду за бедняка!

– Для девочек и мальчиков результаты разные, – говорю я Айле, счищая остатки еды с тарелок. – Для дяди Лукаса это значило, кем он станет по профессии, поэтому он всегда ел не меньше пяти слив. А в моем случае результат определял, за кого я выйду замуж.

Феминистки, наверное, ненавидят эту игру, думаю я про себя.

– Папа собирается жениться на Фионе?

– Для этого еще слишком рано.

– Я могла бы быть подружкой невесты.

– Возьми тряпку, пожалуйста. Надо вытереть со стола.

– А ты когда-нибудь снова выйдешь замуж, мама?

– Мы с твоим отцом не муж и жена, Айла.

– Ты хочешь еще детей? Хочется знать, каково это – иметь братика или сестренку.