Все против всех: Неизвестная гражданская война на Южном Урале - [8]

Другое дело, что Временное правительство, идя на поводу у массовых настроений и боясь потерять популярность, не опубликовало результаты работы комиссии.

Настолько велик был пресс массового недовольства, и так хорошо пользовался этим главный оппонент Временного правительства — Петроградский Совет. Тем самым поток инсинуаций вместо плотины на своем пути (а опубликование отчетов комиссии, безусловно, сыграло бы такую роль) получил, по существу, «зеленый свет».

Несомненно, это сыграло роковую роль в судьбе императора. Блок в те же дни записывал в дневнике: «Трагедия еще не началась… она будет ужасной, когда царская семья встанет лицом к лицу с разъяренным народом».

Впрочем, с момента прихода к власти большевиков все эти юридические проблемы враз потеряли актуальность. Для новой власти проблема виновности или невиновности Николая даже не стояла. Достаточно вспомнить, как большевики мотивировали свое, с позволения сказать, «судопроизводство»: «Для нас принципиальным является не конкретная вина человека, а его классовое происхождение: на основании этого мы решаем, целесообразно ли оставлять его в живых». Так напишет в инструкции для ЧК ее председатель, заместитель Дзержинского, Лацис. При такой постановке вопроса шансов выжить ни у Николая, ни у всех его родных не было абсолютно никаких. Вопрос был только в том, когда, где и как это произойдет. И кто конкретно станет палачом…

Тогда возникает вопрос: почему смерть настигла царскую семью именно в ночь на 18 июля 1918 года, а не ранее? Ведь большевики были тогда у власти больше чем полгода! Что их до поры сдерживало? Наконец, почему узников не убили в Тобольске, а повезли на Урал? Вопросы эти не праздные, ибо ответы на них проясняют многие темные моменты в истории становления советской власти как во всей стране, так и на Урале.

То, что уральские большевики (а они отличались особым радикализмом) с самого начала стремились ликвидировать царскую семью, явственно следует из отчетов комиссара Яковлева, конвоировавшего Николая и Александру Федоровну из Тобольска на Урал. Яковлев свидетельствует: в Тобольске его встретили два отряда, присланных из Екатеринбурга по поручению большевистского Уралсовета. Так вот, оба командира отряда, Бусяцкий и Заславский, категорически высказывались за немедленное уничтожение Романовых. Заславский заявил: «С Романовыми надо не возиться, их надо кончать!» Бусяцкий, кроме того, предложил конкретный план провокации: инсценировать нападение белых. «Белыми» должны были стать бойцы одного из отрядов красных. И в перестрелке «прикончить палача и всех с ним» (подлинные слова Бусяцкого). Да, радикализма уральским большевикам было не занимать — недаром впоследствии, на 8-м съезде РКПб) в 1919 году, в составе так называемой военной оппозиции, выступавшей против использования царских офицеров-«военспецов» в Красной Армии и настаивавшей на их истреблении, было как минимум три члена Уралсовета: Ф. Голощекин, Н. Толмачев и Г. Сафаров. Все они имели прямое отношение к ипатьевской трагедии.

Итак, почему же уральские большевики не убили царя в Тобольске? (Маленькая деталь: с конца марта в Тобольском Совете верховодят екатеринбуржцы, председательствует Павел Хохряков). Первое и самое элементарное объяснение: мешала охрана, отборные стрелки-гвардейцы во главе с полковником Кобылинским. Их назначил еще Керенский. Учитывая чрезвычайно низкую боеспособность красногвардейцев того времени, без разоружения гвардейцев о расправе не могло быть и речи. Разоружить же их удалось только постепенно, в ходе перевозки царя на Урал, путем дробления охраны на мелкие партии (окончательно это уже произошло в Екатеринбурге.)

Но это лишь верхушка айсберга. Причины глубже. Мы никогда не поймем потаенных пружин механизма истребления Романовых, если не примем во внимание факт ожесточенной распри в рядах самих большевиков. Распри на самых разных уровнях. И на самом верху: уже тогда лавинообразно нарастает вражда между Троцким, с одной стороны, и Зиновьевым, Каменевым, Свердловым, с другой. Идет заурядная драка за власть, детонирующая во все сферы. Это, к примеру, объясняет, почему большевики не пошли на то, чтобы судить Николая II.

Ведь не выводы же комиссии Временного правительства их удержали: первые же политические процессы 1918–1922 годов, описанные в «Архипелаге ГУЛАГ» А. Солженицына, показали, как новая власть умеет организовать репрессивную машину для расправы над абсолютно невиновными. По делу так называемого «Тактического центра» дочь Льва Толстого получила пять лет за то, что «поила чаем контру» — именно так выразился обвинитель Крыленко. Тем более что есть впечатляющий исторический пример: суд и казнь Людовика XVI во времена Великой Французской революции, которой явно подражали большевики.

Нет, отказ от суда над Николаем объясняется просто: в качестве обвинителя собирался выступить Троцкий. Из соображений престижа и, если хотите, саморекламы. И именно этого категорически не желала допускать вся вышеупомянутая компания его недругов.

Кстати, Свердлов в этой компании — фигура ключевая: председатель ВЦИК. «Первый советский президент», по позднейшим доперестроечным публикациям. Справедливости ради — «президент» явно марионеточный, ибо в структуре нового режима ключевые позиции были не у государственной, а у партийной власти. Он — личный друг вождя уральских большевиков Ф. Голощекина. Следовательно, главный уральский лоббист в Москве. И наконец, по всеобщему мнению — тень Ленина, его, если можно так выразиться, партийный адъютант. Не случайно через Свердлова протянутся все нити между Уралсоветом и Москвой, решившие судьбу Романовых.