Всё про наш класс. Наташины рассказы - [4]
Я разозлилась на Сашу: ну почему он такой, не верит!
— Пусть я такой, — сказал Саша. — Только и у тебя ничего не выйдет. Вот дождись машины с краном и сама объясни. Посмотрим.
— И объясню!
Едва я успела это сказать — идёт машина. Кран опущен, как пушка впереди торчит.
Мы с Игорем изо всех сил замахали руками. Я была уверена, что машина остановится, но шофёр только вильнул немного в сторону и погрозил нам из окошка кулаком.
— Пошли домой, — сказал Саша.
— А труба? — Я смотрела на Игоря и ждала, что он ответит. А он ничего не ответил. Вздохнул тяжело и вытер о кустик сухой травы лопату.
— Пошли, — повторил Саша. — Я ещё уроки не все сделал.
Идём мы по улице, а у меня из головы никак не выходит эта железная труба. «Как же так, — думаю, — почему столько времени валяется она и никто её не увозит? Может, она негодная, разбитая? Так всё равно, железо-то осталось железом. В металлолом годится. Просто её никто, наверное, не видит. А рабочие о ней забыли… Хоть в газету пиши…»
Подумала я о газете и говорю:
— Ребята, идёмте в газету. Там расскажем о нашей трубе. Редакция на соседней улице. Я знаю, где.
— Так нас и пустят туда! — проворчал Саша.
— Неправда, в газету всех пускают.
— Какой толк, — махнул рукой Игорь. — Если даже и заберут трубу, то в нашу школу не повезут. А так бы — эх! — все классы обставили!
Этими словами Игорь меня совсем разозлил:
— Ты только и думаешь, как бы «эх!» — обставить кого-то. А что труба без пользы пропадает — тебе наплевать. Ну, — повторила я, — идёте со мной в газету?
Им стало стыдно, что я не боюсь идти в газету, а они боятся, и они согласились.
Я первая вошла в дверь и поднялась по лестнице на второй этаж. Я нисколечко не боялась. Ведь мы не мешать пришли, а по серьёзному делу.
На первой двери висела табличка: «Отдел писем и жалоб». Не подходит, решила я. Мы ведь не жаловаться пришли, и никаких писем у нас нет.
На следующей двери — новая табличка: «Отдел сельского хозяйства». Тоже не подходит. А на третьей двери — «Редактор».
Я поманила пальцем Игоря и Сашу и шепнула: «Не трусьте». Потом громко постучала.
— Входите, — сказали из-за двери.
Тут я немножко испугалась: голос мне показался сердитым. И правда, лицо у редактора было сердитое. Сначала даже не посмотрел на нас. Сидит за своим столом и читает газету. Потом поднял голову и удивился:
— Вы к кому пришли?
— К вам, — сказала я.
— А может, все-таки «Пионерскую правду» ищете?
— Нет, мы вас ищем, — упрямо сказала я.
Тогда он улыбнулся, вышел к нам из-за стола и сказал, чтобы мы садились. Сам тоже придвинул стул и сел рядом. А лицо у него оказалось совсем не сердитое. Я начала говорить, а потом и Саша с Игорем перестали стесняться.
Редактор слушал нас очень внимательно. И даже когда к нему зашла какая-то тётя с бумагами, он сказал ей, чтобы она явилась позже.
Когда мы всё рассказали, редактор записал на листке наши фамилии, школу, класс и поднял телефонную трубку. Он набрал номер и спросил какого-то Сергея Сергеевича. Но того не было на месте, потому что редактор сказал в трубку:
— Передайте Сергею Сергеичу, чтобы он, как только придет, обязательно позвонил в редакцию газеты по очень важному и срочному делу.
После этого редактор по очереди пожал нам руки:
— Спасибо, ребята! Трубу вашу мы обязательно выручим из беды. Не сомневайтесь.
Мы уже были у двери, когда Игорь не вытерпел и обернулся:
— А можно, чтобы трубу привезли на наш школьный двор?
— Не знаю, не знаю, возможно ли это. Обещать не могу. Но вы, — засмеялся редактор, — не расстраивайтесь. Я думаю, что в соревновании вы не окажетесь на последнем месте.
В коридоре я накинулась на Игоря:
— Опять ты о своём! Ведь главное что? Чтобы железо без пользы не валялось. Понял?
— Понял, — сказал Игорь. — Всё-таки обидно — ведь на первом месте могли быть.
Солдат Андрюша
На большой перемене мы гуляли с Мариной по коридору, и я рассказывала ей про нашего дворового щенка Амура. Как он вырвал у меня сегодня утром прутик и целый час бегал с ним в зубах по двору. А я сколько ни гонялась за ним — никак не могла поймать.
Вот гуляем мы себе потихонечку с Мариной, никому не мешаем, вдруг как толкнут меня сзади. Гляжу — Андрюшка Белов, который за третьей партой сидит, впереди меня.
Толкнул и улыбается — доволен.
— Ты чего, — рассердилась я, — толкаешься, как ненормальный! Места мало?
— Не твоё дело! — сказал Андрюшка.
— Как это, — говорю, — не моё дело, если ты меня чуть с ног не сбил?
— Ну и что? — усмехнулся он. — Захочу — ещё раз толкну!
— Попробуй только! — вступилась за меня Марина. — Расскажем учительнице.
— Тогда вам ещё хуже будет! — проговорил Андрюшка и сделал страшные глаза. — Вы меня должны бояться!
— Ещё чего не хватало!
— А я говорю — должны бояться!
— Это почему же? — поинтересовалась я.
— Потому что я не девчонка. Я парень. А когда вырасту, буду солдатом!
А нам вовсе и не страшно стало, а даже наоборот — смешно.
— Так зачем же нам бояться тебя? — сказала я. — Ты же советским солдатом будешь. А советские солдаты не разбойники, чтобы их бояться, а совсем наоборот — защитники.
Андрюшка уставился на меня и не знает, что ответить. Потом махнул рукой и убежал к ребятам.
