Все приливы судьбы - [73]

Элиас дышит сквозь стиснутые зубы, закипая от ярости и отчаяния. Жар и сила магии души окончательно захватывают Бастиана, и он достает еще одну кость, сжимая ее в трясущихся руках. Но эта новая, кровожадная энергия, бушующая в теле пирата, заставляет его согнуться пополам.

Затуманенные глаза Элиаса становятся белыми, как молоко, когда он поднимает свою здоровую руку, и снова тянет меня к себе. Сила левитации тащит меня по траве, пока рука Элиаса не оказывается на моей шее. Он прижимает меня к земле и вонзает кинжал в мое бедро.

– Только дернись, – шипит он между яростными вздохами, выплевывая каждое слово, – и я убью ее.

У меня не получается сдержать отчаянный крик, когда Элиас показательно проворачивает лезвие в ране, а затем выдергивает его обратно. То ли от боли Бастиана, то ли от моей собственной, у меня перед глазами все белеет. Я ощущаю каждый сантиметр холодной стали в своем теле.

Мои дрожащие пальцы впиваются в Элиаса, словно я вот-вот упаду.

И, видят боги, я бы хотела упасть. Сдаться. Но я не напрасно прошла через всю эту боль, и если я упаду, то непременно утащу его за собой.

Элиас снова пронзает мое бедро и грубо выдергивает лезвие. Но на этот раз, когда он склоняется надо мной, я хватаю его за волосы и, собрав последние остатки своей воли, протыкаю его горло ядовитыми иглами, зажатыми между моих пальцев.

Он отшатывается назад. Дымка в глазах Элиаса мгновенно рассеивается, и его белки наливаются кровью. Задыхаясь, он прижимает дрожащие пальцы к своей шее и нащупывает тонкие иглы. С его губ срывается тихий испуганный звук.

– Что ты со мной сделала? – Его руки начинают трястись, но он изо всех сил пытается удержать кинжал. – Что ты сделала?

Я заливаюсь почти истерическим хохотом, пока теплая кровь, сочащаяся из раны, заливает мои пальцы. Еще немного – и я окончательно истеку кровью. Остается только надеяться, что Элиас умрет еще быстрее.

– Не только ты умеешь пользоваться ядом.

По его шее стекают вязкие капли пузырящейся черной крови. Я смотрю на него сквозь туман, застилающий мои глаза, и на моих губах появляется слабая улыбка.

Издав отчаянный крик, Элиас сжимает свой кинжал, и я точно знаю, что он собирается с ним делать. Но прежде чем он успевает нанести очередной удар, его живот пронзает короткий нож. Тяжело дыша, Бастиан отпускает рукоять. Его глаза закатываются, пока яд и магия души, к которой его тело оказалось не готово, разъедают его изнутри. Мое дыхание становится отрывистым, и окружающий мир теряет четкие очертания.

Когда Бастиан теряет сознание, я тоже проваливаюсь в небытие.

Глава 24

Я просыпаюсь от запаха сандалового дерева и тревожного шепота.

На мгновение я задумываюсь о том, чтобы не открывать глаза и вернуться в крепкие объятья сна. Но один из приглушенных голосов принадлежит Бастиану, и от моего внимания не ускользает тот факт, что он звучит более хрипло, чем обычно. Чем дольше я прислушиваюсь, тем больше кусочков головоломки складывается в моей голове, пока я не вспоминаю яд. Меч. Бедро. Еще один человек убит моими руками.

– Амора? – раздается звонкий голос Нелли. – Ваше Величество, вы меня слышите? Мне кажется, она просыпается, – каблуки стучат по деревянному полу, и на мгновение мне кажется, что из комнаты выкачали весь воздух. Нехотя открыв глаза, я вижу, что надо мной нависают взволнованные лица Ватеи, Шанти, Феррика, Касема, Илии и Нелли. Но кое-кого здесь явно не хватает, и я хмурюсь, пока моей руки не касаются теплые шершавые пальцы.

Растрепанный Бастиан лежит на соседней койке.

– Мы постоянно теряем сознание, с этим надо что-то делать. Предлагаю установить новое правило: одно приключение – один обморок.

– Как насчет «одно приключение – ни одного обморока»? – вмешивается Феррик, не обращая внимания на скривившегося Бастиана. – Я не собираюсь становиться твоим личным целителем.

– Так какое же это приключение, если в итоге никто не упал в обморок?

Я сжимаю его ладонь, наслаждаясь теплом нашей внутренней связи. Мой натужный смех напоминает хриплое и болезненное кваканье лягушки.

– Как долго мы были без сознания?

– Ты? – в один миг шутливый тон Бастиана становится серьезным. – Два дня. Я очнулся на следующий день, но меня сразу же вернули в постель из-за моих… симптомов.

– У вас обоих были припадки, – сурово уточняет Нелли и бросает косой взгляд на Бастиана, который явно не хочет говорить прямо. Он отводит глаза, не желая смотреть мне в лицо, но мне не нужны слова, чтобы понять: с ним что-то не так. Я чувствую себя так, словно в меня выстрелили из пушки. Каждое движение дается с трудом, и все тело ноет от притупленной боли.

Эта боль принадлежит Бастиану, и я сразу понимаю, что причина кроется в магии души.

Благодаря проклятию Кавена, Бастиан получил доступ к моей магии, но он не принадлежит к роду Монтара, и его тело не готово к такой нагрузке. Некоторые из последователей Кавена пытались использовать магию души, но эти эксперименты заканчивались смертью или сумасшествием. В конце концов Кавен тоже стал ее жертвой. Оскверненная магия души исказила его восприятие, разожгла безумную жажду крови и в итоге полностью поглотила его рассудок.