Всё прекрасно. Всё чудесно - [17]

Глаза Поттера начали стремительно округляться. Нет. Это не Рон. Это другой. Кто-то, кого они прекрасно знали. Кто-то, кого на дух не переваривали. Малфой. Господи, Малфой!

Гарри захотелось побежать к Грейнджер, устроить допрос. Он не хотел, чтобы его догадки подтвердились и он повернулся в сторону Джинни. Она выглядела очень виноватой, ведь, по сути, она только что открыла секрет своей лучшей подруги.

— Погоди. Ты ведь не хочешь сказать, что он… — начал было Поттер и в ответ Джинни просто слабо кивнула. Всё. Даже бежать никуда не нужно. Всё стало на свои места. Подтвердились догадки. Гермиона ждёт ребенка от Малфоя. И сходит с ума. Он бы тоже сошёл с ума. Но когда это произошло? Когда они с ним… Переспали? Боже. Она спала с ним.

Гарри прислонил голову к стене, словно та могла облегчить его мысли. Перевести на другую тему. Господи, она спала с ним! Она переспала с Малфоем! Она забеременела от Малфоя! Господи!

Глава 8

Малфой не спал всё время, пока отдыхала Грейнджер. Так ему было спокойнее. Он мог следить за ней. Господи, убейте меня, ведь меня никто не спасёт. Я слежу за Грейнджер.

Драко сидел рядом с ней уже довольно долго. Просто не мог удержаться от того, что у него появилась возможность просто коснуться её тела. Он держал её за руку, убирал упавшие на лицо пряди, когда она переворачивалась на другую сторону. Изредка касался её живота, словно хотел почувствовать их обоих.

Сейчас был идеальный момент. Никто не посмотрит на него, как на больного, из-за того, что он касался девушки, которую так долго ненавидел на публике. Он представлял себе сколько дыма будет от огня. После того, что случилось на улице. Но ему было плевать. Он остановил её от того поступка, на который она была готова пойти.

Господи, ответь мне, все женщины сходят с ума и тупеют во время беременности? Если да, то я точно свихнусь.

— Ты хоть понимаешь, что могла убить его? — прошептал Драко спящей Гермионе. Он знал, что ответа не последует, но так хотелось много чего сказать ей. Пускай спит. А он будет говорить. То, что ещё не сможет сказать несколько месяцев, пока не привыкнет к ней.

— Ты не представляешь себе, что со мной происходило, когда я узнал о твоём положении. Грейнджер, ты ведь мне нравишься. Я не знаю, как это любить, но видимо сейчас тот самый случай. Ты не можешь его убить, Грейнджер. Он не виноват. Он ничего не сделал нам. Возможно, позволил немного сойти с ума, но всё же.

Малфой замолчал, когда Гермиона повернулась в его сторону и сонно положила руку ему на ногу. Это движение она не контролировала, но от него стало так тепло, словно она слышала его слова и поддерживала. Будто извинялась за то, что сделала на улице. Ты сведешь меня с ума, Грейнджер. Уже сегодня едва не свела.

Драко убрал её руку и поднялся на ноги. Девушка казалась ему такой маленькой и хрупкой. Ему нужно было обнять её. Почувствовать её тепло. Рядом с собой. Поэтому он обошёл кровать и лёг рядом с Грейнджер. Опустил руку на её талию. Коснулся кончиками пальцев её живота, словно успокаивал себя. Ты так мне нужна. Даже не представляешь насколько. Вдохнул запах её волос. Прижался как можно ближе.

Он понимал, что ещё несколько дней не сможет уснуть. Как говорится, чем меньше знаешь — лучше спишь. Этот мудрый человек, который придумал это, действительно знал, о чём говорит. Грейнджер со своими выходками не даст ему уснуть.

Рядом с ней он чувствовал себя правильно. Словно был в нужном месте. Прости меня, Грейнджер. Я бы убил тебя, чтобы знать точно, что между нами больше ничего не будет возможно. Ничего и никогда. Так разреши мне быть там, где ты. Верить в тебя, любить, быть с тобой. Вокруг тебя и внутри тебя. Теперь, когда ты носишь нашего малыша, мое место рядом с тобой. И всё будет прекрасно. Всё будет чудесно.

* * *

Она сидела за столом. Перед ней лежало письмо с довольно скверным содержанием. Глаза уже в который раз бегали по строкам, пытаясь понять, что так сильно изменило ход событий. Она прикоснулась пальцами к переносице и слегка сжала кожу. Они убивают её. Прощай, здравый смысл. Кто-нибудь, дайте мне ромашку погадать — идти в дурдом или остаться здесь?

— Всё в порядке, Минерва? — послышался голос Альбуса из портрета. МакГонагалл опустила руку и прикрыла глаза. Вся школа сходит с ума, и в первую очередь — Грейнджер и Малфой.

Минерва подняла рукой пергамент и, не открывая глаз, подергала письмом в воздухе. Положила на стол и вздохнула.

— От кого это? — спросил Дамблдор.

— Джинни принесла. Её не пустили по моему приказу в больничное крыло и она решила отдать его мне, — тихо произнесла Минерва, разворачиваясь в сторону бывшего директора. Альбус смотрел на неё исподлобья. На крючковатом носу вновь отсутствовали очки. Он выглядел спокойным, но Минерва знала, что его терзает любопытство.

— Это родители Грейнджер, — сдалась МакГонагалл. Встала из-за стола, подошла к окну. Пред глазами предстало Чёрное озеро. Гладь воды была спокойной, словно ветер не касался его. — Они не хотят брать на себя участь родителей или бабушки с дедушкой. Просят разбираться её с отцом самостоятельно.

— Ты уже выяснила, кто отец? — спросил Дамблдор, рассматривая спину Минервы со своего портрета насколько это было возможно.