Все правители Москвы. 1917–2017 - [98]

Москва укреплялась… Для усиления ПВО и московской зоны обороны Наркомат обороны выделил 48 военизированных спецчастей. Небо Москвы и ее окраины защищали 796 орудий, 246 зенитных установок, 602 самолета, 371 зенитный пулемет, 1042 прожектора, 124 аэростата заграждения.

В короткие сроки было много сделано для того, чтобы защитить Москву и ее жителей от нападения фашистских захватчиков с воздуха. О том, как защищали свой родной город москвичи, считаем своим долгом рассказать подробнее.

…21 июля 1941 года в 22 часа 7 минут начался первый массированный налет фашистской авиации на Москву. В нем участвовало более 250 самолетов. Москвичи и воинские части встретили фашистских асов без паники, уверенно. Основная масса вражеских самолетов была рассеяна еще на подступах к Москве. 22 были сбиты, но около 60 самолетам удалось прорваться к городу и, в районе Кутузовской слободы, на Хорошевском шоссе, около Ваганьковского кладбища, на Моховой улице, на площади Белорусского вокзала и товарной станции Москва-Белорусская сбросить 30 крупнокалиберных и 5 тысяч зажигательных бомб. Однако бомбы, сброшенные фашистскими летчиками, не причинили значительного ущерба, а там, где произошли взрывы, бойцы истребительных батальонов, противопожарных команд совместно с бойцами других формирований и жителями города быстро погасили возгорания, разобрали образовавшиеся завалы, почистили территорию. Все те, кто утром 23 июля шел на работу, даже не заметили бывших разрушений и повреждений.

17 августа 1941 года в Центральном парке культуры и отдыха имени М. Горького прошел митинг трудящихся Москвы, на котором выступил В.П. Пронин. Он подчеркнул, что налеты фашистской авиации ни на одну минуту не нарушили четкого режима труда и жизнь в городе. Варварские налеты защитниками города встречались организованно. На митинге было принято Обращение ко всем жителям Москвы «…сделать каждый дом, каждый завод, каждую фабрику неприступной крепостью для врага». Так оно и было.

С 21 июля по 20 декабря 1941 года авиация противника сделала 8278 налетов на Москву. Самым массированным был налет 29 сентября — около тысячи самолетов. Всего за этот период к столице прорвалось около 700 самолетов. Они сбросили 1445 фугасных и чуть больше 110 тысяч зажигательных бомб. Погибли 1295 человек, ранены были 5406 человек, разрушено предприятий частично — 112 и полностью — 2; жилых домов частично разрушено — 257 и полностью — 156. Наиболее сильное разрушение было на площади у Никитских ворот, куда упала тысячекилограммовая фугасная бомба. Во время налетов ни один из военных объектов не пострадал.

Налеты не прошли Гитлеру даром. 852 вражеских самолета были уничтожены под Москвой.

Ни на один день не прекращали работу предприятия, электростанция, водопровод, канализация, газовая сеть, городской транспорт Москвы. Работали оставшиеся театры, кинотеатры; артисты выступали перед рабочими в цехах, в воинских частях, в госпиталях.

* * *

…Наша армия вела ожесточенные схватки с вооруженными до зубов фашистскими захватчиками от Баренцева до Черного моря. Но противника остановить пока не удавалось. Каждый в те дни понимал, что особая опасность для Москвы была на суше, на московском направлении, что боевые части и соединения для разгрома врага нуждались не только в вооружении, снаряжении и боевой технике, но и в людских резервах.

— В первые дни и недели, — рассказывал В.П. Пронин, — нас (меня и А.С. Щербакова) почти ежедневно вызывали к И.В. Сталину, а меня еще — и на заседания Военного совета округа. Среди обсуждавшихся вопросов и там, и там стоял и такой: «Как идут мобилизация военнообязанных и строительство оборонительных рубежей на подступах к Москве?» В этом остро нуждались особенно войска Западного фронта и части, оборонявшие подступы к Москве. Вообще трудно было определить, какой вопрос в те дни был главный. Все они были главные и безотлагательные. Исполком среди оставшихся его членов распределил вопросы обороны Москвы и страны так, чтобы ни один из них не выпал из поля нашего зрения. Да и складывавшаяся обстановка не позволяла действовать иначе.

26 июля в Кремле состоялось совещание членов Политбюро ЦК ВКП(б), представителей Наркомата обороны, секретарей райкомов партии Москвы. В нем приняли участие нарком обороны С.К. Тимошенко, секретарь МГК партии А.С. Щербаков и председатель Исполкома Моссовета В.П. Пронин. На нем был обсужден вопрос и принято решение о создании народного ополчения. Пример патриотического начинания должны были показать москвичи. И они его показали. 26 июля началась запись добровольцев.

«Целыми колоннами шли с заводов и фабрик в военкоматы москвичи, — писал В.П. Пронин. — Целыми семьями и бригадами записывались добровольцами в Советскую Армию. Сотни и тысячи заводов и цехов с первого дня войны считали себя мобилизованными. Всюду царило сознание высокого долга перед Родиной, везде был строгий порядок.

Война внесла коренные изменения в жизнь города, в работу предприятий и городского хозяйства. 10-11-часовой труд, ночные дежурства в командах МПВО сильно осложняли жизнь и работу москвичей, но вместе с тем и закаляли их волю…».