Все правители Москвы. 1917–2017 - [138]

«Газировщиц» в Москве тогда уже не было — их заменили автоматы. Но автоматы, которые оказались поблизости, как назло, не работали, и тогда водитель сказал:

— Да вот же ресторан рядом, Владимир Федорович…

Ресторан Казанского вокзала был похож на взбудораженный улей, но свободные места были. В.Ф. Промыслов обратил внимание на грязные скатерти, потрепанные занавески, портьеры. Подошел официант. Они попросили бутылку минеральной воды и брови официанта поползли вверх:

— А что еще будете брать?

— Больше ничего.

— Одну воду не подаем. Вода в буфете, — ответил официант и добавил, — освободите, граждане, столик!

Официант отошел, показывая своим видом неудовольствие, а Владимир Федорович направился к директору.

…Текучка захлестывала рабочие дни. Нужно было заниматься и строительством, и торговлей, и здравоохранением, и образованием; заботиться о транспорте, о дорогах, о тепле в городе, о закладке на зиму овощей и о многом другом, — от этого никуда не уйдешь. И Владимир Федорович понимал, что так будет все время: «Все время дела, дела… Но ведь нужно думать и о перспективе, о будущем Москвы, ее завтрашнем дне».

Значит Москве нужен Генеральный план. По мнению В.Ф. Промыслова, он должен был раскрыть этот завтрашний день столицы: «Нужен новый Генеральный план на много лет», — пришел он к окончательному выводу и был прав. Дело в том, что существовавший ранее план развития Москвы так и остался невыполненным. К тому же в городе возникли новые проблемы — развивалась экономика, наука, техника, другие отрасли народного хозяйства.

В организации жизни большого города, в градостроительстве появились новые тенденции, возникли новые концепции; мировой опыт в ряде случаев давал в этом отношении неплохие примеры. Так, в строительстве начали внедряться новые технологии, новые материалы, новая техника. Нужно было создать комплексный, системный, всеобъемлющий научно обоснованный документ, который вместе с тем учитывал бы реальные возможности. А это было сделать не так просто.

Каждое министерство, ведомство, завод, предприятие, фабрика, расположенные в Москве, имели свои планы. Так, например, какой-нибудь завод намеревался построить новый склад готовой продукции, министерство предполагало возвести рядом со своим зданием корпус АСУ с вычислительным центром, фабрика — детский сад.

Волновало уже Владимира Федоровича и то, как отнесутся к плану в вышестоящих организациях, что скажут в ЦК? «Конечно, сам Хрущев будет смотреть. А уж он-то найдет, что сказать и что поставить под вопрос. Может быть, зря я затеваю с планом? Не получится ничего», — размышлял он.

Однако желание начать разговор о плане не уходило. А тут октябрьский пленум ЦК 1964 года — Н.С.Хрущева освободили от должности первого секретаря ЦК КПСС; на эту должность был избран Л.И. Брежнев.

Не прошло и месяца после избрания Л.И. Брежнева первым секретарем ЦК КПСС, а В.Ф. Промыслов уже предоставлял ему слово для доклада на торжественном заседании в Кремлевском Дворце съездов на праздновании 47-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. В Москве был установлен порядок: торжественные мероприятия такого уровня, проходившие во Дворце съездов, Колонном зале Дома Союзов или в Большом театре, всегда открывал председатель Исполкома Моссовета. Его роль при этом была чрезвычайно скромной. Нужно было прочитать заранее написанную фразу: «Торжественное заседание, посвященное… объявляется открытым». И Владимир Федорович Промыслов это добросовестно выполнял, а потом после торжественной части вместе с членами президиума пил чай в комнате отдыха.

На этот раз после заседания, когда Л.И. Брежнев уже находился в комнате отдыха, Владимир Федорович подошел к нему и заговорил о Генеральном плане. Не место и не время, конечно, выбрал председатель Мосгорисполкома, чтобы поговорить об этом важном вопросе с первым секретарем ЦК, но так уж вышло… И он очень обрадовался, когда Леонид Ильич с присущей тогда еще ему простотой и оперативностью ответил:

— Раз нужен Москве Генеральный план, значит его надо делать.

В.Ф. Промыслов, конечно, понимал, что это еще не решение вопроса, но слова Л.И. Брежнева окрылили, и работа над составлением плана развития Москвы захватила его. Было проведено множество консультаций со специалистами, встреч с руководителями предприятий и учреждений, различных совещаний, службам и хозяйствам Исполкома даны соответствующие поручения, а В.Ф. Промыслов снова и снова возвращался к цифрам, характеризующим состояние города, прикидывал, что изменится в Москве через два-три года, через пять лет… Он постоянно искал ту точку отсчета, с которой следовало бы вести необходимое прогнозирование будущего.

Ему приносили разные предложения. Но не все, на его взгляд, были удачны. Однако, чтобы не обижать авторов, он не отвергал, а говорил:

— Спасибо… Хорошо… Но давайте подумаем еще.

Владимир Федорович не торопился, хотя понимал, что торопиться надо. Но в работе над планом требовалась обстоятельность. Порой Владимиру Федоровичу казалось, что он слишком углубляется в свои размышления, много тратит на это времени. Но ему хотелось не только вдуматься, а, как говорят, вжиться в каждую цифру и каждый факт: