Все правители Москвы. 1917–2017 - [106]

Сам Попов так написал в своих воспоминаниях: «Что дал мне ЦИТ? Я думаю, что правильно сказать следующее: он дал мне путевку в жизнь. Я получил в ЦИТе в полном смысле политическое образование. Разносторонность работ ЦИТа, а не узкая специализация, которая давала конкретные знания на узком участке и не позволяла охватывать большие проблемы промышленно-экономического характера, вот главное достоинство практики в институте. ЦИТ вооружал нас аналитическим методом проектирования организации труда и подготовки кадров, помог изучить поточные методы производства. В дальнейшем, бывая на многих заводах, я сразу замечал сильные и слабые стороны производства… ЦИТ подготовил меня к работам в более широких масштабах. Подкрепив полученные в Центральном институте труда знания теоретической подготовкой в Промышленной Академии, куда я поступил, работая в институте, я располагал уже серьезной базой для последующей деятельности, которую мыслил в инженерно-технической области».

В жизни поколения, к которому принадлежал Георгий Михайлович Попов, особенно если это касалось комсомольцев и членов партии, редко учитывались их личные планы, первичными были интересы страны и общества. Часто по отношению к ним принимались волевые решения. На одной из страниц воспоминаний у Попова вырвались слова: «Какое счастье, когда молодым людям удается после окончания школы поступить в институт и вовремя его окончить. У меня так не получилось». И добавил: «В июне 1938 года я закончил теоретический курс Академии, диплом же защищал через несколько лет в Московском авиационно-технологическом институте и получил звание инженера-механика по специальности авиационных двигателей».

Попов находился в отпуске, в Сочи, когда пришла телеграмма из ЦК ВКП(б), его просили срочно прибыть в Москву. «В парткоме Академии мне сказали, что ЦК ВКП(б) попросил подобрать нескольких товарищей для работы в парткомах авиационных заводов, и что мне надлежит такого-то числа быть в отделе руководящих органов Центрального комитета. В назначенное время я явился в отдел, со мной побеседовали и, поскольку на этом разговор закончился, я решил, что вопрос исчерпан. Однако спустя какое-то время последовал новый вызов, и мне сказали:

— Вы утверждены инструктором отдела партийных органов и должны приступить к работе.

На мои слова, что мне еще предстоит защитить дипломную работу, на что уйдет какое-то время, мне показали решение Секретариата ЦК.

— Читайте: с 25 июля 1938 года тов. Попова Г.М. утвердить инструктором отдела руководящих партийных органов.

В мои функции, как инструктора отдела, входили изучение и подбор кадров для тяжелой промышленности. Вызовы и беседы с кандидатами, подготовка необходимых материалов для их утверждения на заседаниях Секретариата, Оргбюро или Политбюро ЦК. В связи с тем, что началась проверка кадров НКВД (время Ежова как наркома уже подходило к концу), мне поручили дополнительно изучить кадры Особого отдела Красной Армии. Итоги проверки я доложил Молотову, который в то время был заведующим отделом руководящих партийных органов.

В октябре 1938 года были сняты с работы первый секретарь Московского горкома партии Угаров и второй секретарь МГК ВКП(б) Братановский, а также ряд других ответственных работников. В конце месяца я был приглашен в кабинет к Маленкову, где находились первый секретарь ЦК партии Украины Хрущев и еще один посетитель, который не был мне знаком. Оказалось, что это — первый секретарь Донецкого обкома партии Щербаков. Маленков попросил меня доложить об итогах проверки Особого отдела Красной Армии. Затем разговор пошел о моем переходе на работу в Московский комитет партии в качестве второго секретаря. Очевидно, вопрос уже был предрешен, и меня только поставили в известность о принятом решении.

2 ноября 1938 года состоялся Пленум МК и МГК ВКП(б). Председательствовал на Пленуме Хрущев, по его предложениям Щербаков был избран первым секретарем Московского областного и городского комитетов партии, а я — вторым секретарем горкома и членом областного комитета.

В то время к партийным работникам предъявлялись строгие требования. Несколько позже, присутствуя однажды у Сталина, я услышал от него рассуждения по этому поводу. Он считал, что не менее 6–7 лет у партийного работника уходит на то, чтобы его узнали и он сам установил необходимые контакты. Затем он должен поработать лет пятнадцать. Таким образом, общий период деятельности партийного работника он определял в 20–22 года. В общем, его расчет был правильным, и ускорить первый период было возможно лишь за счет более интенсивной работы.

Как второй секретарь горкома, Георгий Михайлович курировал промышленность. В те годы особой заботой было укрепление материальной базы оборонной промышленности, и прежде всего авиационной. Наиболее важным из вопросов являлась специализация авиационных заводов. С обсуждением проблем авиационной промышленности связана первая встреча со Сталиным в Кремле. До этого, хотя он уже несколько месяцев был секретарем горкома, они встречались лишь на больших заседаниях. Может быть, потому, что это была первая деловая встреча и беседа, Георгий Михайлович описал ее подробно.