Все по-взрослому - [40]

Полностью охваченная желанием, в попытке всё же что-то выразить… хоть что-то, я обхватила его затылок.

— Рейф?

Он остановился: что-то в моём голосе заставило его насторожиться. Я отодвинулась, засунула между нами руку и, медленно сняв с него презерватив, погладила его член.

— Что ты делаешь? — В его шепоте слышались требовательные и настойчивые нотки.

— Если я собираюсь стать твоей, то так я выражаю своё доверие. А ты можешь доверять мне. Я предохраняюсь.

Каждой своей клеточкой я чувствовала его восхищение. Я хотела быть ближе, чувствовать себя к нему ближе, и это был единственный известный мне способ. Рейф застыл на несколько секунд.

— Ты можешь мне доверять, — прошептала я и, приподнявшись, нежно поцеловала его. Рейф вытянулся, немного сдвинулся и потёрся набухшей головкой члена о мои половые губы. В темноте комнаты невозможно было увидеть выражение его лица, и я пошла на попятную.

— Не обращай внимания… я просто подумала… — но он оборвал меня и, жадно присосавшись к моему рту, погрузился в меня так глубоко, что на глазах выступили слёзы. Удерживая моё лицо у себя перед глазами, он толкался в меня, и под его напором и горячими поцелуями всё мои заслоны рухнули. Я стонала его имя. И принимала его с каждым толчком, желая большего. А он продолжал брать всё, что я могла дать. Закинув мои ноги себе на поясницу, и погружаясь всё глубже, всё дальше, он прошептал:

— Так мягко, так прекрасно.

— Я скучала по тебе.

— Я постоянно думаю о тебе.

— Не останавливайся.

— Элис… Боже, детка, с тобой так хорошо.

Сойдясь, как огонь и воздух, в едином синхронном танце, мы наслаждались друг другом, а потом дошли до пика вместе, покрытые потом и полностью удовлетворённые.

* * *

Несколькими часами позже в залитой солнцем спальне мы, голые и укрытые по пояс красными простынями, валялись в постели и ели шоколадные хлопья. Рейф не давал мне одеться уже несколько часов, а я наслаждалась этим, подобно счастливой заложнице. Это был лучший секс, который только можно себе представить. Я не могла остановиться, мне было мало и, судя по увеличивавшемуся под простынёй достоинству Рейфа, он чувствовал то же самое. Рейф окинул меня взглядом: мои волосы превратились в сплошную путаницу, соски сжались и набухли от долгого общения с его зубами и языком. Теперь я стала просто ярой фанаткой секса и изменить что-либо было уже невозможно. Интересно, а есть ли для фанатов такого вида спорта поролоновая рука?

— Упрямая ты женщина, я мечтал об этом с момента нашей встречи.

— Есть голышом шоколадные хлопья? Высоко целишься, Пуля.

Он наклонился ко мне и невозмутимо сказал:

— Всезнайка!

— Так и есть, — призналась я, а потом, взяв большую порцию, схватила стоявшую между нами коробку с хлопьями, насыпала в свою тарелку добавку и убрала коробку от его загребущих рук: — Тебе нельзя есть слишком много сладкого.

Он потянулся за коробкой снова, я бросила её назад, и та ударилась о стену.

— Ты шутишь?

— Не-а.

— Кроме того, — сказала я, громко пережевывая следующую порцию хлопьев, — тебе пора следовать сигналам Энди.

— Что?

— Ты часто от них отмахиваешься…

— Чёрт, ты серьёзно?

— Ты что, не доверяешь мне?

— Ты, правда, собираешься говорить об этом сейчас? — спросил он скептически.

— Так мы сможем решить твою проблему, — сказала я уверенно.

— Мою… проблему?

— Рейф, тебе не хватает уверенности и немного спортивного мастерства.

Я опустила свою тарелку и Рейф забрал её у меня и поставил вместе со своей в стопку на прикроватную тумбочку со своей стороны.

— Ты и правда… Ты даёшь советы, как мне играть?!

— Рейф, я только хочу помочь!

— Спасибо, — ответил он и его взгляд похолодел.

— И твоё поведение в дагауте с Родригесом просто ужасно.

— Какого чёрта ты только что сказала? — глаза Рейфа сузились, но меня уже понесло. — Когда Родригес хорошо подаёт, все его поздравляют, а ты только бросаешь на него презрительный взгляд.

— Элис, это профессиональный бейсбол. Нам не нужно хвалить друг друга за то, что мы выполняем свою работу. Боже, ты просто невероятна.

— Временами ты — очень слабый командный игрок. И это заметно.

— Не могу поверить, что ты говоришь сейчас серьёзно, Элис.

— Я серьёзна как никогда, — сказала я, сжимая в руке простыню и, защищаясь, подтянула её к подбородку. Рейф шлёпнул меня по рукам, и простыня сползла вниз.

— Тогда ты родом из задротов, — он схватил разделявшую нас простыню и резким движением скинул её на пол, оставляя нас лежать совершенно голыми.

— Что?

— Ты — неудачница, Элис, и первоклассная зануда, которая навсегда такой и останется.

Я моргнула.

Потом моргнула снова.

А потом ещё раз моргнула.

Слова вылетели изо рта прежде, чем я успела хорошенько подумать.

— Слышать такое обидно… И у тебя нет ни малейшего представления, что значит сохранять спокойствие… И это потому, что я не притворяюсь. Я всегда такая, какая есть, — резко ответила я и встала, чтобы найти свои трусики. — С тобой тоже… Между прочим, на изучение бейсбола и поиски решения, как помочь тебе в этом сезоне, я потратила триста часов.

— Так что, теперь, когда мы трахаемся, ты решила снизойти и благосклонно давать советы, как мне играть? — Рейф оставался в постели, его взгляд потух, как будто ему стало скучно. С таким же успехом он мог бы дать мне пощёчину.