Все пиарщики делают это! - [3]

– Завтра же вылетай в Северск, рейс Аэрофлота в два часа дня. Начинаем операцию «Преемник». Большие люди отдали нам всю Сибирь и севера...

– Преемник? – ахнула я. – Август же! Мы что, на полгода в Сибирь?!

– Перелет домой оплачивается раз в месяц. Все первичные материалы я выслал тебе на мыло, ознакомься... Команда вся наша. Не понимаю, о чем тут еще говорить? Кстати, Вася сегодня прилетела. Все уже здесь, кроме тебя.

– Полгода!..

– А у тебя есть более выгодные предложения?.. – с проникновенным сарказмом спросил Гарик.

Конечно, он прав. Никто дома не предложит мне такой интересной работы, а главное – таких гонораров...

Я могу заглянуть в мир политики с изнанки – а этот опыт дорогого стоит. Моя работа дарит сказочную возможность просыпаться к обеду, а потом работать до утра. Я, конечно, трудоголик. Просто в восемь утра я чувствую себя чем-то средним между куском пластилина и размороженной хурмой. Как говорит один знакомый политконсультант: «Что я, петух – рано вставать?»

Поговорив с Гариком, я позвонила Ваське-Василисе. Самой лучшей подруге.

Сквозь хрип ее роуминга я крикнула:

– Один день не дождалась ты меня, Василиса Прекрасная! Завтра бы вместе полетели... Быть тебе за это лягушкой тридцать лет и три года!.. Этот негодяй уже сказал тебе, что вытащил меня из Таиланда?

– Он что, уже сообщил тебе, что я здесь? – весело удивилась Васька. – Ага, я в Северске и жду тебя. Все получилось так внезапно, я даже позвонить тебе не успела.

– Как там... вообще? – осторожно спросила я.

– Не Рио-де-Жанейро... Скорее, Рио-де-Житомир. Дороги не ремонтировали со времен царя Гороха. Круглосуточные магазины закрывают почему-то в восемь вечера, в центре города – наркопритон. Парикмахерских хороших нет... Ты записываешь?

– Запоминаю.

– Но есть и плюсы!

– Мужчины?

– Ты смеешься...

– Северное сияние?

– Нет, Дашка, его тоже нет.

Мы знакомы с Васькой тысячу лет. Вы бы легко узнали ее на улице – просто выберите самую романтическую барышню. Это не означает, что она будет в кисее и кружевах – просто в ней будет что-то неуловимое, легкий намек на то, что она сбежала со съемок «Обыкновенного чуда» в киоск за шоколадкой. Васька принципиально не носит черного – считает, что черный цвет отягощает карму русского человека. Вот китайца не отягощает, а русского – стопудово.

Имя свое она оправдала полностью – окончила музыкальную школу, выросла мудрой и прекрасной и по родительскому плану должна была стать замечательным детским врачом. Вместо этого Васька тайно поступила на философский, причем, кажется, в течение пары первых курсов все были убеждены, что девочка учится в мединституте. Потом истина все-таки выплыла наружу.

– Но ведь философия – это для шизофреников, Васенька, – растерянно и печально сказала мама. – Как же ты будешь помогать людям?

– Ничего, я уж как-нибудь найду способ! – с неповторимой уверенностью ответила Василиса.

И действительно – вскоре занялась выборами.

У нее совершенно гениально получаются сиропные листовки о кандидатах-спасителях Отечества, душещипательные слова о голодающих пенсионерах и улыбках сквозь слезы детишек-сирот. И, кстати, это она первая придумала эвфемизм «люди уважаемого возраста». Хотя ей же принадлежит афоризм: «Пожилой человек заслуживает уважения как источник нашего дохода». Но в действительности интересуют Ваську всего несколько вещей – мужчины, магазины и философы-постмодернисты...

А после Васьки я позвонила родителям.

– Мама, – я постаралась говорить голосом пироженки с кремом, – я случайно вернулась с моря раньше. И случайно завтра улетаю на север. И, наверное, смогу вернуться не раньше, чем через месяц... а то и через полгода.

– И почему я совсем не удивляюсь? – мирно вздохнула мама. – Приезжай, хоть поешь по-человечески перед самолетом...

* * *

Северск. Уже в аэропорту здешняя действительность раскрылась во всей своей суровой красе. Меня, оказывается, никто не собирался встречать. Никто не вырывал из рук тяжелые сумки и не предлагал такси. Какой-то молодой человек у стойки бара посмотрел на меня и флегматично заметил:

– А вот здесь торгуют тем, что сдали в багаж пассажиры...

– А чем вообще богат Северск? – спросила я.

– Да так... Ягода-морошка, лагеря строгого режима.

Хорошенькое начало. А ведь мне предстоит продержаться тут полгода. И летать отсюда в иные, не менее гостеприимные сибирские города.

На старте своей карьеры мы с Васькой упивались студенческой романтикой командировок. Ночевки в третьеразрядных гостиницах и полуразрушенных профилакториях, пельмени на завтрак-обед-ужин, повседневная униформа – свитер и джинсы. Мы не обращали внимания на то, что едим, сколько выпиваем, где спим и с кем...

После каждой такой кампании требовалась долгая реабилитация: первые сутки после возвращения домой мы просто отмокали в горячей ванне и, разглядывая себя в зеркале, всегда удивлялись, до какой деградации могут дойти приличные, в общем-то, девушки всего за два-три месяца отсутствия элементарного комфорта.

Сейчас все изменилось. Мы повзрослели и обнаглели. Во время переговоров отдельно оговариваем все вопросы благоустройства, включая квартиру с евроремонтом и личного шофера. Однажды я дошла в своей изысканности до того, что отказалась от заказа (правда, не особо выгодного), узнав, что жить придется в районе, где в радиусе ста километров нет ни одного фитнес-клуба.