Проснулся Скотт, включил лампу, поглядел на нее. Нина зарылась лицом в черную шубку. Это была огромная кошка. «Я ее не знаю, — подумал он. — Я совсем ее не знаю». Он чувствовал, что она, как кошка, может оттолкнуться от него, одним прыжком взлететь на подоконник и исчезнуть через окно во влажную тьму, переворачивая, сокрушая все на своем пути. Она повернула голову и улыбнулась ему.
— Вот она, моя кошка!
— Это та самая, — с отвращением сказал Скотт. — Та, что меня расцарапала.
— Знаю. Ты ее вышвырнул, но она вернулась.
Нина поцеловала кошку в лоб.
— У нее, наверное, есть хозяева. — Скотт рискнул натянуто усмехнуться. — Она такая ухоженная. Ты не можешь просто… оставить ее у себя.
Нина рассмеялась.
— Конечно, не могу. Никто не может владеть кошкой. Но она останется со мной. Я знаю, что останется.
Скотт поглядел на грязные отпечатки мокрых лап на бледно-голубом покрывале. Он не сказал ничего. Как будто что-то вошло в дом, что-то большее, чем кошка.
— Она останется со мной потому, что сама этого хочет, — очень тихо продолжала Нина. — И это единственная причина, почему два существа должны или могут оставаться вместе.
Скотт испытал укол паники.
— А мы можем?
Несколько мгновений Нина просто смотрела на него, поглаживая кошку за ушами, потом кивнула.
— Думаю, да. Поспи.
Кошка свернулась подле нее, и со временем Нина наклонилась над Скоттом и выключила лампу. Тьму заполнило сочное урчание.
Нина думала о полянке в парке Элвуд Грэндж, о памятнике, о тени давно умершей женщины на фоне камня. Лишился ли обелиск теперь своего покровителя? Может быть, стоит съездить и посмотреть? Но, наверное, это будет неуважением по отношению к распускающейся в ней силе. Как бы то ни было, глупая мысль. Каменная кошка все еще сидит на камне, смотрит вдаль на заброшенную тропинку. Статуя еще там, но духа в ней уже нет. Дух ушел искать себе другой очаг. И нашел его.
