Всё не так - [46]

— О да! Такое не забывается…

* * *

— Значит, никакой помощи не будет? — разочарованно протянул Фидель.

В ответ Пауль — так звали немца, только что высадившегося на берег — немного задумался, после чего медленно заговорил, тщательно подбирая слова:

— Это зависит от того, какой помощи вы от нас ждете. Мы приехали сюда не на военных кораблях, а на транспортных судах. У нас на борту нет ни одного солдата. Я сам представляю не вермахт, не абвер и не гестапо — моя миссия скорее дипломатическая, пусть и не вполне официальная. Иными словами, товарищ Кастро, мы не можем помочь вам победить врага. Но мы можем ваших людей… эвакуировать.

— Нет! — гордо воскликнул Че Гевара. — Лучше мы погибнем на этом пляже с оружием в руках!

— Заткнись! — не выдержал Фидель. — Какую, по-твоему, пользу наша напрасная гибель принесет делу революции? А если мы спасем армию сейчас, то это даст нам шанс одержать победу потом!

— Опять потом… — скривился Гевара, но все же заткнулся.

— А хватит ли у нас времени? — с тревогой в голосе сказал Рауль Кастро. — Сколько часов займет эвакуация?

— Я думаю, — медленно протянул Пауль, глядя по сторонам и оценивая численность остатков Повстанческой армии, — на организованную погрузку уйдет часов шесть-семь.

— А фалангисты могут начать наступление с минуты на минуту! — грустно покачал головой Рауль. — Что же делать?

— Спокойно! — твердым голосом произнес Фидель. — Я знаю, что делать. Нам нужен белый флаг!

— Как, ты собираешься сдаваться? Предатель! — выхватил револьвер Гевара.

— Че, да успокойся ты, — махнул рукой Рауль. — Фидель собирается послать к испанцам парламентера.

— Нет, — покачал головой Фидель. — Я пойду к Франко сам.

* * *

— Вот что меня сразу в тебе поразило, — сказал Пауль. — Ну какой бы еще командир сам вызвался быть парламентером?

— Янки называют это «микроменеджмент», — усмехнулся Кастро. — Я просто не мог доверить такое важное дело кому-нибудь другому. А знаешь, что меня в тебе особенно поразило? Твой безупречный испанский! Я все эти годы старательно учу немецкий, но ты уже тогда владел испанским лучше, чем я владею немецким сейчас.

— Понимаешь, Фидель, — ответил Зонненберг, — я ведь начал учить его еще в детстве. Меня, можно сказать, заразил этим языком мой отец, который ездил добровольцем в Испанию еще в тридцатых. Он и до сих пор вспоминает то время с ностальгией, когда защищать Республику от франкистов приехал народ со всего света. Тогда-то мы действительно дружили с русскими, а не то что как сейчас… Да что русские! Там ведь и американцы с англичанами были. Отец хвастается, что был знаком с самим Хемингуэем. И даже… — тут Пауль немного понизил голос, — с Оруэллом.

— Ты голос не понижай, не надо, — засмеялся Фидель. — У нас тут цензуры нет, свобода печати полная. Бояться нечего.

— Хорошо тут у вас, — вздохнул Пауль. — Недаром в Германии и прочих соцстранах вас называют Островком Свободы.

— А что, хорошее название, — хмыкнул Кастро. — Пусть и не совсем правильное…

* * *

— Он здесь, каудильо, — доложил Хуан.

Хуаном звали одного из испанцев, которые привели Фиделя в городскую управу, временно используемую фалангистами в качестве штаба. Здесь, в кабинете мэра Санта Круз дель Норте, расположился сам генерал Франко.

— Оставьте его наедине со мной, — распорядился предводитель Фаланги.

— Стало быть, вас следует называть «каудильо»? — хмыкнул Фидель, когда конвоиры вышли.

— Да, господин Кастро, — ответил Франко, — я предпочитаю, чтобы меня называли именно так. Ведь называют же «фюрером» Вальтера Ульбрихта, чьим ставленником вы безусловно являетесь.

— Я не являюсь чьим бы то ни было ставленником! — запальчиво возразил Кастро. — Я борюсь за свободу моей родины. А вот что здесь делаете вы? Вашим фалангистам давно пора на покой — они свое уже отвоевали.

— Тем не менее, — спокойно ответил генерал, — вы не можете отрицать тот факт, что в военном искусстве мои ветераны вашему… воинству нисколько не уступают. Скорее наоборот. Мы находимся на грани победы, а вы — в шаге от разгрома.

— Но зачем вам эта победа? — задал Фидель вопрос, который вовсе не был риторическим. — Ведь это не ваша война.

— Ошибаетесь, господин Кастро, — покачал головой Франко. — В свое время я пытался уничтожить безбожную красную нечисть в своей родной Испании. Увы, моя миссия успехом не увенчалась. Но сейчас я могу раздавить красную гадину здесь, на этом благословенном острове, где некогда нашли приют я и мои боевые товарищи. Приехав на Кубу, я тоже стал в какой-то мере кубинцем. И я не желаю, чтобы с моей новой родиной случилось то же, что и с прежней.

— Хорошо, каудильо, — вздохнул Кастро. — Я понимаю, что вы намерены добиться победы во что бы то ни стало. И я не буду вам в этом мешать. Я прошу у вас лишь одного — дайте нам несколько часов.

— Для чего? — с подозрением в голосе спросил генерал.

— Для того, чтобы мы успели погрузиться на пришедшие час назад германские корабли. И отплыть.

— Ага! — торжествующим тоном воскликнул Франко. — Значит, вы все-таки агент Берлина!

— Я не агент Берлина. Появление этих кораблей было для меня таким же сюрпризом, как и для вас.

— Впрочем, это не имеет значения, — махнул рукой генерал. — Меня интересует совсем другое. Почему, собственно, я должен отпустить вас с миром?