Все не так, как кажется - [88]

– И каково это – быть главным? – поднял дядька голову.

– Тяжко, – честно признался я. – Тошно иметь дело с разным дерьмом, независимо от того, в шикарный костюм вырядилась коричневая жижа или в рабочую одежду. Вторые даже честнее. Они крадут, убивают и продадут маму родную, но делают это прямо и честно. А эти рассуждают про патриотизм, родину, руки не подают, а сами ничуть не лучше. Взятки – ерунда. Иные такие гниды, клейма ставить негде. Родную дочь насиловать, а затем запереть в дурку! Я бы его своими руками с удовольствием удавил, так ведь без этой твари подряды на строительство не получим. Берет деньги с презрительной миной, а у самого руки трясутся от жадности.

– Вот поэтому мы и не лезли в политику, – сказал Стоян, с досадой бросив карту. Не сошлось что-то. – Имею в виду наших, а не «семью». Яна и остальные твои родичи предпочитают сами по себе крутиться, но в унитаз не нырять. Не потому что плохо и воняет. Все мы закон нарушали так или иначе. Но это гаже гораздо. Начинаются компромиссы. Ты мне – я тебе. Сначала закрою глаза на твое свинство. Потом помогу спрятать и сам замараюсь. Поверь, лучше жить просто. Пришел, обыграл даже не лоха, а казино, и живи в свое удовольствие, раз бог одарил такой удачной способностью.

Он поднялся и извлек из холодильника две бутылки пива. Одну вручил мне, вторую открыл о край стола. Может, ошибаюсь, но вся мебель в здешней квартире антикварная или сделана по заказу. Красное дерево, слоновая кость, известный на всю Европу дизайнер. Вадим себе не отказывал в такой мелочи. Так что сейчас Стоян мимоходом нанес ущерб минимум на пару сотен рубликов. Сказать Кате, она возмутится до глубины души. В отличие от профессионального каталы, прежде она существовала от зарплаты до зарплаты. Как я с удивлением выяснил, бабуля крайне редко брала за свои ведьминские услуги гонорар. Точнее, брала, но не со всех. Только с ненуждающихся. И со света не сживала. Если и умеет проклинать, не использует. Или уж совсем редко это делает, раз на намек Катя гневно возмутилась. А что такое – сглазить пытавшихся тебя убить? Как аукнулось, так и откликнулось. Я, к сожалению, на такие вещи не способен. Да и никто из моих знакомых. Вообще-то проклятие адрес должно иметь. Надо знать конкретного человека и иметь нечто, ему принадлежащее. Совсем не обязательно волосы, ногти и прочее добро, описанное в книжках. Важно, чтоб вещь имела частый контакт с пациентом. Одежда, щетка для волос, даже бумажник, который мужик постоянно таскает в кармане и трогает. И тыкать иголкой тоже не обязательно, хотя заклятие на кровь наиболее удобно. Но его и повернуть назад можно. Потому редко такое делают даже умельцы.

– Ты ведь пока еще никого не приказывал убить. А ведь придется рано или поздно.

– Лео выйдет, – хмуро отмахнулся я, – пусть он и посылает автоматчиков.

– Дай бог, – легко сказал Стоян. – Да не знаю я ничего, – возмутился он на мое подозрение. Тоже считывает мимоходом настроение. – Честно сидел здесь, хотя мне это точно так же не нравится, как и Кате, и наружу не высовывался. Но не верю, что так просто отпустят. Если уж начали – постараются закатать надолго. Хотя бы для создания проблем «семье». Найдут сто свидетелей всякой ерунды, которых потом адвокаты размажут по стенке. Но судья продлит срок задержания и под залог не выпустит. Придумает формулировку: «В связи с опасностью побега из страны» или еще заковыристей.

Самое смешное, что так и будет. Совершенно не случайно дело Лео попало к широко известному в узких кругах судье Оболенскому. Он из князей, как легко понять по фамилии. Сегодня титулы абсолютно не важны и слово «честь» забыто, но его сын три года назад загнулся от передозировки. После этого юрист всерьез озверел, и любое разбирательство с привкусом наркотиков заканчивается максимальным сроком для имеющих отношение к продаже дури. И было бы это справедливо, если б до того он не вел себя, как другие, и не брал охотно подношения. Внезапно проснулась принципиальность и вступил на путь крестовой войны с преступностью, будто прежде не для того должность занимал. Конечно, кто-то хорошего мальчика затянул в дурную компанию, а родители вовсе ни при чем. Ну да не моя боль. Со стороны рассуждать проще. Мне адвокаты все это подробно объяснили и заверили, что своротить с пути праведного Оболенского невозможно. Разве пулей в голову, однако хуже идеи придумать нельзя. Судейских и прокурорских убивать не положено, и тут уж всех посадят, есть на то причина или нет.

Все правильно посчитал Золотько, организовав в пару к кипящему яростью судье заместителя прокурора Москвы Куницкого. Тому очень нужно резонансное дело перед вероятным переводом на должность повыше в столицу. Короче, было бы желание, а найти причину подержать за решеткой они сумеют дружными усилиями. Вряд ли сидеть Лео так уж тяжко. Фартовые обещали обеспечить полный комфорт и даже охрану, но тюрьма есть тюрьма, и удовольствие это не из лучших. К тому же мое увольнение и поездка в Константинополь затягиваются по независящим причинам, а объяснить это Кате – та еще морока. Она и так недовольна сидением под замком и непременно выльет тонну гнева на голову. Потому трусливо помалкиваю о новых сложностях, оттягивая объяснения.