Все не так, как кажется - [57]

Лимузин свернул на узкую улочку с серыми домами. Случайный человек здесь явно заметен за километр. Мы проехали пару кварталов мимо покуривающих перед домами людей самого разного возраста и остановились у ресторана «Сихай». Что это значит, понятия не имею, но для разнообразия вывеска двуязычная. И швейцар, поспешно кинувшийся открывать дверцу, был европейцем. Это такой намек или кое-кто испытывает удовольствие, унижая чужаков?

Внутри дизайн с восточными мотивами в виде бамбуковых перегородок, отделяющих зал от служебных помещений, и китайских фонарей над столиками. Больше ничего специфического не наблюдалось. Немногочисленные посетители и официантки с соответствующей внешностью не в счет. Они тоже в нормальных костюмах и униформе. Даже маленький оркестр состоял из трех белых и одного черного и негромко играл джаз. Похоже, не зря говорят, что Ли Пэн вестернизирован по китайским меркам до безобразия. Прежде сталкиваться с «большим братом» не доводилось, и личного впечатления я о нем не составил.

– Добрый день, – поздоровался я максимально нейтрально, не очень представляя, как обращаться к двум присутствующим, к которым меня проводил субъект в очках.

– Присаживайся, Андрей, – сказал Ли Пэн как старший из хозяев.

Лицо видел в газете в разделе отнюдь не криминальной хроники, а деловой жизни Москвы не так давно. Он – депутат городской Думы от социал-демократической фракции.

– Ничего, что по имени?

– Разница в нашем возрасте позволяет свободное обращение.

Попытка прощупать окончилась пшиком и привела в недоумение. У него не было оберега, я бы почувствовал, но каким-то образом закрывался.

– Ты тоже можешь не стесняться, – добродушно сказал глава триады, небрежным движением отсылая очкастого. – Говори, что думаешь, не боясь обидеть. В дружеском общении позволительно.

Он, как и предыдущий гонец, говорил на русском свободно и без акцента. Ничего удивительного. Его отец родился в Маньчжурии и выучил язык, работая на Китайско-Восточной железной дороге, причем отнюдь не землю копал, поскольку именно ему было доверено вербовать китайцев в пятнадцатом году для строительства железных дорог. Со своими обязанностями он справился, попутно неплохо набив карманы. А вот сын появился на свет в России и не только имел паспорт гражданина республики, а еще и окончил факультет экономики и управления МГУ с отличными оценками. Это написано в любом справочнике. А вот то, что за ним еще до совершеннолетия числилась парочка убийств, мне рассказали в семье по знакомству. Широкой публики такое не сообщается. Хотя, подозреваю, в полиции и прочих спецслужбах прекрасно знают, просто доказать ничего не могут. Двадцать лет назад так называемый Зеленый Лист валил банды хакки, то есть выходцев с юга Китая, пачками, пока не подмял под себя весь район. Это для нас они все на одно лицо. А внутри диаспоры – целая сеть землячеств, пополняемая за счет приезжающих на заработки. Парни обращаются к выходцам из родной провинции за помощью в поисках жилья и работы, а за это оказывают услуги благодетелям. Соответственно всегда есть конкуренция, осложненная политическими мотивами. Независимый Чунцин, прояпонская империя Манчжоу-Го, российский протекторат в Северной Маньчжурии, Монголия и прочие полунезависимые образования с нашими войсками в качестве гарантов. Все они говорят на разных языках и нередко друг друга не понимают. В Москве верх взяли харбинские. Их элементарно больше, и первая волна сумела закрепиться, получив связи среди властей и полиции. Хакки, те все больше за океан отправлялись, в США или азиатские страны. А своих оккупированных (ну нельзя всерьез относиться к байкам про независимость, когда все руководство липовой империи Го – из самураев) японцы почти не выпускали из радушных объятий, и их вес в любом отношении исчезающе мал.

– Угощайся, – радушно предложил Ли Пэн, снимая салфетку со стола.

Конфуций нам сегодня послал большую миску с пловом и куриный суп с плавающими в нем мелкими-премелкими пельменями. Возможно, это называлось как-то иначе, однако в китайской кухне совсем не разбираюсь. Была еще свинина, явно приготовленная на открытом огне, и куча закусок на маленьких тарелочках. К незнакомой кухне лучше относиться с здоровым подозрением, чтоб потом не сидеть, страдая, на унитазе, но здесь ничего всерьез экзотичного не присутствовало. Рис был слегка перченый и с каким-то незнакомым ароматом, суп приятный, а свинина оказалась мягкой и нежной. Похоже, учитывались неправильные русские вкусы при готовке. Водка и вовсе обычная «Смирновская», а не из гаоляна.

– Благодарю, господин Ли.

Да, я знаком с правилами. В китайском языке всегда сначала идет фамилия, затем имя. И никак иначе! Переставлять их нельзя. Если «Петр Иванов» и «Иванов Петр» означают одного и того же человека, то в Китае Ли Пэн и Пэн Ли – два абсолютно разных. Назвать китайца по имени может исключительно близкий ему человек. Жена, муж или друг, каковым по определению не являюсь. Иностранец, позволяющий себе такую вольность, допускает огромную ошибку и грубит безо всякой причины.

– Ганбей! – сказал он в качестве тоста и сам же перевел: – Дословно «чтоб обмелела река». Фактически «сухой стакан», или по-русски – «до дна».