Все начиналось с детства - [7]
какие только возможно было, чтобы узнать о судьбе папы!
Когда маме сообщили, что папа жив и арестован, мы
вернулись в Одессу.
Опять я увидел около вокзала много лошадей
запряжённых в коляски. Я уже знал, что они называются
«брички». У них было четыре больших колеса на рессорах,
чтобы во время езды не трясло. Сзади сидение для
пассажиров и откидной верх на случай дождя. Перед задним
сидением была откидная скамейка. На ней может сидеть ещё
два человека. Кучер сидел впереди, на облучке, а чемоданы
привязывались ремнями сзади брички. На такой бричке
мы приехали домой в свои две комнаты в коммунальной
квартире. К нам, в проходную комнату, подселили женщину,
муж которой тоже был арестован. Часть комнаты отгородили
шкафом и занавеской. К счастью, она оказалась приличной
женщиной, но от этого было не легче.
Мне уже было девять лет. Мама устроилась работать
бухгалтером на фабрику женского белья им. Крупской, а я
пошёл в школу №122, в третий класс.
Когда я шёл с мамой по городу, что видел, то и просил
купить: конфеты, мороженное, семечки, газированную воду.
А мама каждый раз говорила: «Купишь поехал в Париж.»
А если мы шли куда—нибудь зимой, она вела меня то за одну
руку, то за другую. У меня руки всегда были горячие и она об
них грела свои, когда забывала муфту для рук.
Муфта подвешивалась на шее, на шнурке, и в нее можно
было прятать руки с двух сторон.
Мама очень хорошо вышивала на швейной машинке
«Зингер». Она брала на фабрике работу на дом по вышивке
узоров на женском белье. Иногда можно было взять на дом
«халтуру» — распороть списанные шёлковые парашюты на
отдельные куски. Это была моя работа. Из них на фабрике
что—то шили.
Когда маме разрешили свидание с папой, она поехала в г.
Сокол, а меня оставила у своей тётки Полли Гройсзун, которая
жила на ул. Чижикова, в маленькой комнате небольшой
коммунальной квартиры, на первом этаже.
Она была хорошая женщина, но когда куда—нибудь
уходила, закрывала дверь в свою комнату на ключ и мне
приходилось ждать её возвращения в коридоре. Чего она
боялась, я так и не понял?
Пушкинский юбилей
Истинное воображение
требует гениального знания.
А. Пушкин.
В 1937 году страна отмечала столетие со дня смерти
Пушкина. Я увлёкся собиранием всего, что было посвящено
этому событию: открытки, вырезки из газет и журналов,
портреты Пушкина, иллюстрации к его произведениям…
Всего этого я собрал довольно много и отдал в школу, за что
получил благодарность.
Дедушка — большевик
Большевизм — это прежде
всего наглость, нахальство,
невежество и бандитизм во
всем.
Валентин Грудев.
Рядом с нашим домом, на улице Подбельского, былкинотеатр им.
«Деда Трофима». Петр Трофимов — большевик
20—х годов. Что там показывали? Фильмы про Ленина, про
революцию, «Броненосец „Потемкин“», «Чапаев», «13»,
«Джульбарс» (пёс—пограничник) и т. п. В фойе, в ожидании
следующего сеанса, нас развлекали.
Мы пели под руководством хормейстера. Песни были
написаны на вращающихся щитах.
Не помню содержания песен, но помню, что почти
в каждой мы благодарили товарища Сталина за наше
«счастливое» детство.
Трюк, но не цирковой
Кошка мечтала о крыльях: ей
хотелось попробовать летучих
мышей.
Эмиль Кроткий.
Однажды наша кошка сидела на балконе нашей квартиры
на 3—м этаже. Близко к балкону располагались ветки дерева,
которое росло во дворе и было выше нашего дома. В это
время на ветку сел воробей. Кошка решила его поймать и
напряглась для прыжка. Она видно решила, что может летать.
Я это видел из комнаты и хотел выбежать на балкон, чтобы
остановить ее, но не успел. Она прыгнула в сторону ветки и
промахнулась.
Когда оказался на балконе, то увидел, как она, растопырив
лапы, уже летела вниз с третьего этажа. Её счастье, что наш
дворник был хозяйственный мужик. Он притащил откуда—то
бочки и собирал в них дождевую воду для всяких нужд. Одна
из этих бочек стояла под деревом. Кошка (она была чёрного
цвета) угодила прямо в неё, а уже из бочки вылетела чёрная,
мокрая «стрела» и исчезла в дворовом подвале. Домой она
вернулась через три дня. Не всегда кошке масленница, подвёл
охотничий азарт.
Друг—сказочник
Единомыслие создает дружбу.
Демокрит.
Со мной в классе учился мой друг — Шурик Айхенвальд.
Он жил этажом ниже. У нас с ним была азбука перестукивания
через потолок—пол. Одно время мы с Шуриком увлеклись
собиранием киноплёнок с изображением известных
киноартистов. Эти пленки попадали к детям из киностудии,
из бракованных лент…
Мы делали из киноплёнок трещётки. Если кусочек
киноплёнки сложить вдвое, а концы завернуть к середине,
то при нажатии об стол или об лоб товарища, она издавала
громкий звук, похожий на выстрел.
А ещё у нас Шуриком была игра — мы по очереди
фантазировали друг о друге. Он был настоящим сказочником.
В его фантазиях кем я только не был, где только не находился,
во что только не превращался, в какие только приключения не
попадал! Мои же фантазии, как только начинались, так сразу
же и прекращались. Фактически фантазировал он один.
Интересной была наша игра в «любовь», для которой
были выбраны в параллельном классе 6—м «а» две девочки,
в которых мы, будто бы, были «влюблены». Задачей было
узнать их имена и фамилии, где они живут, как учатся и т. п.
Общеизвестно, что бывших одесситов не бывает. Город Одесса привлекает к себе внимание необычностью своего рождения и развития. Автор постарался в минимально возможном объёме изложить в хронологическом (по годам) порядке важнейшие события из истории города, особенно, раннего периода, начиная с его рождения.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.