Все начинается утром - [8]

Хозяйка, заметив, куда направлен взгляд гостьи и поняв, что та напугана еще больше, неторопливо подплыла к зеркалу и, накрыв его черным шелковым платком, лежавшим на столике, обернулась и произнесла:

– Не бойся, дитя, я не причиню тебе вреда и никому не позволю в этом доме. Мое имя Морвэн. Я – вампир самый древний из живущих на этой земле и хозяйка этой обители, где благополучно живу со своими приближенными уже добрых восемь тысяч пятьсот тридцать восемь лет. Только немногие могут найти дорогу к моему дому, ты как раз одна из них. Ты особенная, Элен. Да, я знаю твое имя, я многое о тебе знаю. Мы в каком-то роде сестры, дочери Белой Луны. Только ты чистое дитя, а я темное. В этот мир ты попала не по своей воле и тебе нужно его покинуть как можно скорее. Это подлунный мир и светлым чистым душам здесь не место, ты слышала, как волнуются мои подданные и оно понятно, чистой крови они не пили уже добрых сто десять лет. Ты не представляешь, как они проголодались! – Девушка увидела острые белые клыки хозяйки в опасной близости от ее левого уха.

Дрожь прошла по телу Элен, но в то же мгновение она успокоилась. «Сейчас она меня укусит и выпьет всю кровь» – устало подумала девушка. Ее глаза отяжелели, начали закрываться, будто она погружалась в тяжелый сон.

– Не бойся, дитя, я не буду тебя кусать и причинять тебе вред. Ты одна из немногих, ты чистая. А я чту законы Создателя и не позволю пролиться хотя бы капельке твоей драгоценной крови. И никто тебя здесь не тронет, обещаю тебе и даю слово. – Лицо вампирши отпрянуло, поборов соблазн.

Элен стояла в трансе, слушая слова Морвэн и не слыша их.

– Но почему я здесь? Для чего? – Губы выводили непонимание всего происходившего

– Я не знаю причины твоего направления в мой мир, но есть у меня догадка, что я должна тебе дать совет один. – Начала было Морвэн.

Но тут дверь с силой распахнулась и в комнату ворвался сильный ветер, взбаламучивая оконные занавеси, раскидывая шелковый прозрачный шатер балдахина и сметая со столика все содержимое на пол. Ветер был живым, он стонал, кричал и требовал сотнями голосом отдать Элен ему.

– Да как вы посмели сюда войти! – Негодовала растерявшаяся хозяйка. – Кто вам позволил нарушить мой приказ?! Я ваша госпожа и вы обязаны мне подчиняться! Да я вас сотру в порошок!

– Отдай ее нам! Отдай ее нам! – Умоляли голоса. – Мы так голодны, а она так молода! Одной капли крови хватит на многие года. Отдай ее нам! Она наша по праву.

Элен почувствовала, как кто-то схватил ее за руки и ноги, а потом на голых запястьях показались крошечные кровавые ранки, образовавшиеся от невидимых укусов. Ног не было видно, но покусывание чувствовалось сквозь длинную материю платья. Девушка отчаянно дергалась и пыталась вырваться из цепких невидимых оков, но положение только осложнялось.

– Прочь, чертово отродье! Прочь, говорю вам, убирайтесь назад! Забыли, в чьих покоях находитесь и чей приказ ослушались? Тогда пеняйте на себя! – Глаза Морвэн почернели, клыки стали вдвое длиннее, придав даме устрашающий нечеловеческий вид.

Сорвав с зеркала платок, Морвэн вперилась в его поверхность и стала быстро произносить какое-то заклинание, слова которого разобрать девушке было не под силу. Но колдовская тарабарщина сработала тотчас же – вихревой поток стало засасывать в зеркальную поверхность со звуком работающего на полную мощность пылесоса. Элен раскрутило и поволокло прямо к зеркалу, она чувствовала, что нечто из последних сил держалось за ее правую ногу, спасаясь от засасывания. Девушка успела ухватиться за ножку кровати, и эта витиеватая опора сейчас была ее единственной соломинкой на спасение. Но сила, вбиравшая в себя провинившихся подданных Морвэен, оказалась куда мощнее, потому как кровать начала со скрежетом сдвигаться в сторону столика.

Девушка обернулась назад, боль пронзила ногу – с такой силой нечто сдавило лодыжку, ту самую, которая пострадала в лесу ранее. В рьяном вихре, похожем сейчас на воронку смерча с черным бездонным дном, она различила смутное очертание того, кто висел на ее ноге. Нечто аморфное с телом червя и лицом, если это можно было назвать лицом, лишенным носа, бровей – только глазами-дырами и искривленным в ужасе ртом, испещренным тонкими иглами-зубами болталось над зеркальной воронкой. «Ну и подданные у этой вампирши! Страшно подумать, как остальные выглядят, вернее выглядели».

Она дернула ногой что есть силы, чтобы сбросить вампира, жгучая боль пронзила лодыжку, парализуя и вынуждая кричать. Но тот крепко держался и не собирался сдаваться так же, как и она. Монстр подтянулся и уже собирался своими страшными зубами вонзиться в кожу для окончательного закрепления, завидя это Элен не выдержала и в ужасе закричала:

– Морвэн! Помоги мне! Он на моей ноге! Быстрее!

Вампирша все это время сосредоточено смотревшая в зеркальную поверхность, оглянулась на крик и смесь страха и возмущения пробежали волнами по ее лицу.

– Ах, ты проклятый ублюдок! Решил за счет моей гостьи выехать их адовой глотки? Не выйдет, дружок! А ну-ка отпусти ее ногу и марш к остальным!

Звонкий хлопок мертвенно бледных ладоней с длинными красными ногтями – и сила более могущественная, чем та, с какой вампир держался за несчастную девушку, оторвала его и понесла прямо в темную кишащую такими же, как и он, созданиями, вбирая в себя его наполненный ужасом крик. С неприятным чмоканьем воронка сомкнулась и растворилась тут же, оставив после себя ровную зеркальную поверхность, на которой отражался лишь бардак, сотворенный исчезнувшими подданными и смерчем, да смрад, давно разложившихся трупов, какими и были по сути вампиры.