Все мы родом из детства - [56]

– Я бы лучше с Романом поговорила, – заметила я.

– Да не пойдет он в детскую поликлинику! Он говорит, что это я сама все придумала, да еще Коля мне на нее наговаривает.

* * *

Чернокудрая Рая и вправду была весьма миловидна и казалась много старше своих 11 лет.

– Ой, я так своего папочку люблю! Он такой хороший и добрый! Смотрите, какое он мне колечко красивое подарил! И тетю Зину я тоже люблю, конечно, но она иногда сердитая бывает. Я ее понимаю, ей тяжело с чужим ребенком, я иногда посуду забываю помыть, и когда папа вечером со мной на диване у телевизора, а не с ней, и из-за Коли… А с Колей мы, да, иногда ссоримся из-за компьютера и когда он на моей кровати валяется, а потом миримся, конечно…

* * *

– Романа – ко мне, любыми путями! – потребовала я у Зинаиды.

Он пришел.

– Да это жена выдумывает все! И за своего ей обидно, раньше-то все только ему было – и комната, и подарки, и внимание. А Райка – ребенок, ласковая, веселая, приставучая – да, но что ж в том плохого? Лучше бы букой в углу сидела? Неряха, да, тут я признаю, но надо же постепенно приучать, а не орать на нее, как жена орет. Это ее «зэпээрник» только и понимает, когда на него рявкнешь как следует. А мне с Райкой радостно: всегда сможет и рассмешить, и утешить, после рейса лучший отдых – с ней повозиться…

– Если вы с Зиной расстанетесь, вы же не сможете один Раю воспитывать, ведь вы по нескольку дней в дороге, и она все-таки окажется в детдоме…

– А почему это мы с Зиной расстанемся? – Роман испуганно и глуповато округлил глаза. – Неужели из-за того, что я свою дочку люблю?! Это вы глупости какие-то говорите…

* * *

– Ничего у вас не выходит, да? – вздохнула Зинаида. – Ну, я так и думала. Трудно ведь в маленькой девочке змею подколодную разглядеть. Я ведь и сама сперва не разглядела.

Из действующих лиц остался только один, мною не охваченный.

– Давайте уж я до кучи и с Колей поговорю…

– Да какой толк… Ну что ж… побыла Зинка счастливой – и ша, довольно. Другим и того в жизни не достается… А Колю я к вам пришлю, конечно, он уж и сам спрашивал: «Куда это вы все ходите?»

* * *

Унылый прыщавый подросток. ЗПР не сильная, но вполне заметная.

– Да я не только учусь, я уже работаю, – говорит с гордостью. – Листовки у метро раздаю. Летом в «Макдональдс» пойду, если возьмут.

– Отлично, – говорю я. – У меня только на тебя надежда и осталась.

– Какая надежда?

– Смотри, – говорю я. – Сейчас вы с Раей конкурируете, перетягиваете канат. Ты – маму к себе («Я хороший, Рая плохая»), она – папу («Я хорошая, Коля плохой»). Ты взрослее и умнее, она хитрее и изворотливее, ее жизнь научила.

– Да. Она мне рассказывала. У нее мать пила и мужиков водила.

– Ну вот. Если у вас все получится, то Зина и Роман расстанутся. Счастливых не будет. Ты останешься вдвоем с матерью. У нее – разбитое сердце, у тебя – ноль мужского внимания и поддержки на момент личностного становления. Рая окажется в детдоме и, скорее всего, повторит судьбу своей матери. Роман, потеряв любовь, всех (в том числе и себя) возненавидит. Либо замкнется в работе, либо начнет пить. Как тебе такая перспектива?

– Всех жалко, – подумав, сказал Коля. – Но что я могу?

– Ты можешь стать Дон Кихотом, рыцарем печального образа, – твердо сказала я.

– Как это?

– Всех спасти, пожертвовав собой. Рыцарь света и любви. Рыцарь своей матери. Когда-то она в одиночку тянула тебя, больного, агрессивного, отстающего в развитии. Теперь ты вернешь ей долг, сохранив ее счастье, и заодно, быть может, поможешь стать человеком маленькой несчастной девочке, которой не так повезло с матерью, как тебе. Удивительно ли, что она теперь так цепляется за отца? Тебе будет трудно, не скрою. Что делать? Терпеть все подначки Раи. Отвечать ей кротко и ласково, считая не себя, а ее слабоумной и жертвой. Никогда не ябедничать на нее ни матери, ни отчиму. Наоборот, вслух говорить, что ваши с ней отношения улучшаются день ото дня. День, неделю, месяц, год. Заведи календарь и зачеркивай дни крестиком.

– А это поможет? – спросил Коля.

– Мир умеет слышать, поверь мне. То, что я тебе сейчас предлагаю, из твоей позиции – практически подвиг. Но рыцарь на то и рыцарь, чтобы совершать подвиги – кто же еще, если не он?

Коля долго молчал, механически расковыривая прыщ на лбу. Потом тихо сказал:

– Я попробую.

* * *

Я позвонила им почти через год, но Зинаида сразу узнала меня.

– Ой, вы знаете, а ведь Рома-то прав оказался! – радостно затараторила она. – Он ведь еще тогда мне сказал: «Не суетись, наладится все», вот оно и наладилось! И дети почти не ссорятся…

– Как это произошло?

– Да сначала Коля перестал нам про нее говорить, наверное, как-то сам научился справляться. А потом и она. Ведь даже отец заметил: «Ну что ты на него все ябедничаешь? Он-то молчит». И в комнате у них прибрано, и Рая теперь меня своими лизунчиками уже не так раздражает, а муж на Колю и вовсе не срывается, потому что не за что – он девятый класс заканчивает всего с двумя тройками и в поварское училище собрался, потому что готовить любит, ну и куда же ему еще после коррекционной школы… Все у нас хорошо, спасибо вам за участие.

– Сына поблагодарите. Он у вас рыцарь, – сказала я и повесила трубку.