Все мужчины её жизни - [7]
– Неправда! Я для тебя стараюсь.
Ответа не было долго. Мы даже стали подумывать, что Альбинос сорвался-таки с крючка. Но потом он все же написал:
«Сударыня! Никоим образом не претендую на Ваши извинения. Напротив, почту за честь – быть удостоенным внимания столь восхитительной женщины. Кузине Вашей сочувствую, но впредь предпочитаю общаться исключительно с Вами!»
И я вступила в свою самую романтичную в жизни переписку.
Грешна. Я уже давным-давно воспринимаю мужчин как средство для выживания. Устав обжигаться, я больше не ждала от долгосрочных отношений ничего, кроме боли. И к ним я теперь не стремилась. Все эти встречи и расставания, бесконечная череда знакомств – все это было с единственной целью: успешно следовать по зыбкому болоту жизни и не уйти на дно. Держаться на поверхности, перескакивая от одного толстого кошелька к другому. И, пока еще оставалось время, самой создать под ногами твердое основание.
Я точно знала, что миром, где я живу, правит корысть. Я очерствела и думать забыла о том, что где-то по земле ходит ОН. Тот, кого я прежде так ждала и искала. А с годами, отчаявшись встретить, успела забыть.
И вот теперь, читая послания от незнакомого мне человека, я понимала, что душа моя оживает, оттаивает. Не видя его и даже не представляя, какой он, ни словом, ни полусловом не обмолвившись о чем-то интимном, я испытывала страшное возбуждение. Меня неумолимо влекло к этому иллюзорному образу.
Вот он – средневековый ученый. В белой рубахе с широкими рукавами, небрежно заправленной в брюки. Он швыряет в огонь исписанные листы – свои невоплощенные замыслы.
А теперь он – странник, сошедший с проторенного пути, чтобы грудью встретить хлынувший дождь. Простирающий к нему руки, ловящий губами каждую холодную каплю.
Я сидела ни жива ни мертва, боясь потревожить эту игру воображения.
Мы писали друг другу свои истории маленькими отрывками, полунамеками, лишь отчасти приспускающими маски с наших лиц. Он представлялся мне героем, быть может, чуть более благородным, чуть более мужественным, чем был на самом деле. Я же описывала героиню, помоложе и понаивнее, чем была в действительности. Но это было так увлекательно, что я совершенно забыла о присутствии Дороховой, которая все так же сидела через стол от меня и с брезгливым выражением лица пялилась в телевизор.
Кажется, она поставила себе фильм ужасов, объяснив это желанием, чтобы кому-то было хуже, чем ей.
Вспомнила я о ней только потому, что в какой-то момент Оксанка сказала:
– Знаешь, что меня больше всего умиляет?.. Смотри! Вон, видишь, из окна вываливается какая-то разложившаяся масса… Ну вот. А умиляет меня представление о том, как человек, сыгравший эту роль, прибегает домой с кассетой, собирает перед телевизором всю родню и ставит фильм. И они все смотрят, а он им с какой-то периодичностью шепчет: «Ща, ща, ща, уже скоро!» А когда до этого места доходит, он бац на стоп-кадр! И сидит такой весь покрасневший от гордости… Его в виде этой разложившейся массы узнать-то нельзя. Но домочадцы все равно за него рады и по плечу хлопают: мол, молодец, братишка, такую роль вытянул!..
Я матюгнулась. Дорохова своим бредом сбила меня с очень удачно составленной фразы. Про то, как моя героиня, впервые полюбив, обожглась. Попытки вспомнить успехом не увенчались. Но по уцелевшим в памяти фрагментам мне почти удалось придумать эквивалент, когда Оксанкин голос опять вторгся в мое сознание:
– Блин, Чижова! А ты в курсе, сколько времени? Ты, вообще, представляешь, что нам через два часа вставать, а я пьяная вхлам?! Завтра уделаю весь самолет. А с нами еще крендель какой-то летит, не то Вероникин родственник, не то друг семьи. Супер!
– Как два часа?
Действительно, часы показывали половину четвертого. Пришлось мне, чтобы не снисходить до банальностей, скрыться, как Золушке, оставив на прощание вместо башмачка интригующее:
«Ах, сударь, как мне было с Вами хорошо!..»
Витька явился без пятнадцати шесть.
На момент его прихода мы с Дороховой тупо сидели на краю ванны, опустив руки в раковину под струйку теплой воды.
– Ты как? – спросила я ее.
– Как никогда, – отозвалась она.
И тут пришел Витька. Я впустила его, оставив без внимания подавшийся мне навстречу счастливый оскал. Витька робко бросил мне в спину:
– Солнышко встало?
В общении со мной мой предусмотрительный ухажер соблюдал предельную осторожность. Поэтому свои претензии по поводу нашей медлительности он решил выплеснуть на Оксанку.
Я слышала, как, приоткрыв дверь ванной, он спросил у нее:
– Вы почему еще не собраны?
В ответ ему раздалось:
– Уйди, старуха, я в печали…
Бедный Витька не знал, как ему нас раскачать. Он суетился, то и дело постукивая себя по циферблату часов, совал Оксанкину голову под холодную воду, щелкал пальцами у меня перед носом. Все бесполезно. Мы с Дороховой ходили друг за другом, как зомби, и никак не могли понять, чего от нас хочет этот усатый упырь.
В конце концов Витька не выдержал. Взял Оксанкин чемодан и пошел к машине. Крикнув нам напоследок, что начало регистрации через сорок минут.
Только после этого мы кое-как привели себя в чувство, оделись. И Оксанка даже произнесла первую за этот день шутку:
Никогда не поздно взять себя в руки! Даже если ты разменяла главные козыри – юность и красоту. У тебя есть другой козырь – твой жизненный опыт. Используй его!..Женщина после тридцати – существо непредсказуемое. Конечно, при условии, что она одинока, и ей не светит карьерный рост. Это, как пролетариат, которому, кроме цепей, терять, в общем-то, нечего. Тут либо готовиться к увяданию, либо к расцвету.Оксана, Ирина и Полина предпочли расцвет. Неожиданным переломом в их жизни становится создание общего бизнеса. Для одной – это шаг к самореализации.
Ради любви женщина способна на все. Говорят. Не уточняя, правда, что именно она готова сделать, чтобы добиться мужского внимания.Интересно… А на что, в таком случае, способна не самая привлекательная и не самая эффектная женщина? Этакая «серая мышь», возжелавшая добиться расположения человека, которому она совершенно безразлична, и который, к тому же…Чем придется пожертвовать Полине ради достижения своей цели?
О, первые морщинки!Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!Жизнь рушится!И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.