Всё можно исправить - [2]

Это был длинный и трудный путь, и он еще далек от завершения, однако дело, как говорится, движется. Джоан всегда была за то, чтобы действовать и не ждать, когда желаемое само упадет к ней в руки. Да в общем-то и выбора у нее особенно не было. Либо продолжать жить в нищете, либо рискнуть. Джоан выбрала второе и очень сильно надеялась, что не прогадает.

Она еще издалека увидела сверкающий огнями особняк Боуинов и невольно посмотрела на водителя — казалось, он должен был слышать биение ее сердца, — но, увидев его невозмутимое лицо, тут же отвернулась, подсмеиваясь над собой. Припарковаться из-за большого скопления машин удалось только у соседнего дома, поэтому оставшуюся часть пути пришлось идти пешком. Но это уже не имело никакого значения. Главное, что она здесь. На ней шикарное платье, так соблазнительно обтягивающее ее безупречную фигуру, серьги с изумрудами, которые так подходят к ее зеленым глазам и делают их цвет более глубоким, а туфли на шпильках подчеркивают стройность и длину ее ног. А самым главным оружием были завитки каштановых волос, будто случайно выбившихся из прически и так трогательно оттеняющих ее белоснежную кожу. Однако ничего случайного здесь не было. Все продумано до мелочей, как у хорошего полководца.

Джоан была ослепительно хороша, она знала об этом и не собиралась упустить свой шанс. А еще большую уверенность ей придали два молодых человека, только что вышедших из соседней машины. Они буквально шеи свернули, чтобы получше рассмотреть ее. Но она лишь слегка коснулась их взглядом и, кокетливо усмехнувшись, ступила на широкую мраморную лестницу, ведущую в особняк, а возможно, и в новую жизнь.

Несмотря на то, что ее здесь уже знали, она с особенным удовольствием протянула пригласительный билет долговязому дворецкому и, гордо расправив плечи, покрытые норковым манто, вступила в огромный зал, заполненный до отказа представителями золотой молодежи. Ну что ж, скоро и она сможет причислить себя к элите. В такой момент Джоан не хотела сомневаться.

В первую секунду она растерялась, оглушенная громкой музыкой, но, увидев в другом конце зала Джорджа, вновь приободрилась и помахала ему рукой, так как перекричать музыку она все равно бы не, смогла. Они стали двигаться сквозь толпу танцующих навстречу друг другу. Джоан старалась не упустить Джорджа из виду, поэтому практически не смотрела по сторонам, только иногда кивала в ответ на приветствия знакомых. Она прошла половину пути, когда неожиданно перед ней возникло препятствие в виде чьей-то огромной спины. Она уже собиралась обойти ее обладателя, но от нетерпения задела его локтем, отчего он резко обернулся и содержимое его бокала оказалось на ее платье. Если бы сейчас поблизости произошло извержение вулкана или землетрясение, это вряд ли произвело бы на Джоан большее впечатление. Она смотрела на пятно, и ее глаза быстро наполнялись слезами. Эффект был такой же, как если бы полководец вдруг обнаружил, что остался в решающий момент боя без авиации.

— О, извините, — сказал незнакомец.

На нее смотрели сочувственные глаза, в глубине которых плясали веселые искорки.

— Вот возьмите. — Мужчина протянул ей платок. — Простите. Мне так неловко.

Его слова звучали искренне, однако Джоан сейчас была не в состоянии оценить его сочувствие. Перед ней стоял враг. Подавив желание тут же расплакаться, она вскинула свою прелестную головку и в упор посмотрела на обидчика. Любой другой в замешательстве должен был бы опустить глаза и тут же сгореть под ее испепеляющим взглядом, но перед ней оказался сильный противник. Он продолжал смотреть на нее с сочувствием, и в то же время его ничуть не смущала ее воинственность.

— Да вы знаете… — от волнения Джоан начала заикаться, — кто вы такой? — произнесла она наконец с трудом.

Незнакомец терпеливо повторил:

— Я еще раз прошу у вас прощения. Мне правда неловко.

Простить человека, который посмел встать на ее пути к счастью. Нет, сегодня она на это не способна. Тем более ее все больше раздражали его высокомерие и спокойный тон. А еще Джоан уловила в его глазах едва прикрытую иронию. Конечно же он относился к той породе мужчин, для которых испорченное платье у незнакомой дамы никак не может стать причиной неудачного вечера, а, напротив, будет только поводом для гнусных насмешек и шуточек. Да он и понятия не имеет, сколько ей пришлось трудиться, чтобы заработать на это платье. Все эти мысли в одно мгновение пронеслись в голове Джоан и только укрепили ее в уверенности не оставлять обидчика безнаказанным.

— Да мне плевать на ваши извинения! — грубо воскликнула она, полная негодования.

— Как хотите. — На этот раз он довольно холодно посмотрел на нее, демонстративно убрал платок в карман и уже собирался отвернуться, когда Джоан окончательно покинула сдержанность и она вспомнила все ругательства, которые слышала от мальчишек в детстве. Однако эффект от ее монолога оказался почти нулевым, хотя самым мягким выражением в нем было «грязная скотина». Ее обидчик высокомерно приподнял брови, и Джоан буквально оглушил его раскатистый смех. Когда он наконец перестал смеяться, на его губах продолжала играть мерзкая ухмылка.