Всё может быть - [4]

Неделю я убивалась горем, то и дело рыдала на работе, и все дружно выражали сочувствие, при этом не говоря ни слова. Каждый раз, когда я ревела за рабочим столом, кто-то молча клал мне руку на плечо или ставил передо мной чашку чая, что действительно было приятно. Так мои коллеги показывали, что они заботятся обо мне.

Через неделю Джулс приказала мне собраться с силами и заявила, что с самого начала знала, что он мне не подходит, потому что слишком высокомерен, что я заслуживаю лучшего, и кругом полно других парней, и так далее. И я начала понимать, что она права.

Я снова стала выходить на люди. В бары, на вечеринки, премьеры. И, хотя мне было очень плохо, притворялась, что мне весело, и через несколько месяцев поняла, что становится действительно весело. И еще поняла, что с меня хватит — с мужчинами пора завязывать. По крайней мере пока.

Вот так, думала я. Хватит с меня этих ублюдков. Но спустя шесть месяцев стала замечать первые симптомы: мне чего-то не хватало. И это был не Джон. Это были объятия, нежность и… мне не хватало секса. Теперь я знаю, что существует точка икс: когда регулярно занимаешься сексом, а потом вдруг все прекращается, первые полгода тебе не хватает этого, потом кажется, что это уже вроде перестало быть частью твоей жизни, а когда снова займешься сексом, то поражаешься, как же ты могла так долго жить без него, ведь это так здорово. Я знаю, что говорю, потому что в моей жизни было два больших периода воздержания. Один продолжался десять месяцев, а другой… Стоит ли вам об этом рассказывать?.. Ладно. Другой длился два года.

Знаю, знаю. Мне двадцать семь лет, черт возьми, я из них два года у меня не было секса. Печально, правда?

Я чуть было не достигла точки икс, когда секс перестает быть чем-то важным, но, вместо того чтобы заглушить все мысли об этом, решила завести роман. Мне не нужны серьезные отношения, думала я. Мне просто нужен секс. И точка.

Это было то редкое состояние души, к которому стремятся многие женщины, но которого обычно невозможно достичь, — состояние полного счастья без мужчин, когда не ищешь ни с кем знакомства, а чувствуешь полноту жизни, довольство работой и друзьями.

Я была счастлива, поняв в пост-Джоновский травматический период, что мне абсолютно не нужны отношения, если я точно не уверена, что мужчина полностью меня устраивает, а как часто можно встретить кого-то, кто вам действительно нравится? Вот именно.

Я поступаю — как большинство женщин. Встречаюсь с кем-то, и кто-то мне подходит, — может, мне нравится его внешность, а может, у него хорошая работа или он из хорошей семьи, и, вместо того чтобы спокойно ждать, когда откроются другие стороны его натуры, сама придумываю их. Я решаю, что у него на уме, как он будет ко мне относиться, и, конечно же, каждый раз делаю вывод, что это и есть мой идеальный мужчина. И вдруг — ну не совсем вдруг, обычно проходит около шести месяцев после разрыва — я понимаю, что он вовсе не тот, кем я его представляла.

И вот в один из таких моментов звонит Сэл и приглашает меня на вечеринку; захлебываясь от волнения, рассказывает о своем новом бойфренде, и, когда я приезжаю в бар, там оказывается Ник, и он вспоминает меня.

Вы подумали, что после Джона я усвоила урок и не повторила ту же ошибку? Не повторила? Как же. Единственное отличие — я сразу поняла, что в случае с Ником мне не удастся ничего придумать и прийти к выводу, который бы меня устроил. И в этот вечер в баре, когда между нами возникло это удивительное притяжение, я решила, что Ник станет моим коротким увлечением. Он прекрасно подходил для нескольких недель ошеломляющего секса, и я не собиралась влюбляться в него, — хотелось просто остаться друзьями.

Я чувствовала себя сильной, в первый раз в жизни поняв, что способна поддерживать отношения, основанные только на сексе, и не испытывать никаких эмоций, не начинать вдруг мечтать о замужестве, детях и счастливой жизни. Я чувствую себя женщиной. Я чувствую себя взрослой.

Глава 2

— Либби! — кричит Сэл и обнимает меня так крепко, что кости трещат. — Сто лет тебя не видела! Ты только посмотри! Выглядишь потрясающе! — Сэл говорит только восклицательными предложениями.

— Спасибо, — отвечаю я и охотно верю ей, потому что, в конце концов, кто угодно выглядел бы потрясающе в новом, с иголочки супердорогом длинном светло-сером полосатом кардигане из хлопка, подходящем к серым фланелевым брюкам и сексапильным черным сапожкам на шпильке. — Ты тоже, — добавляю я, хотя, мне кажется, Сэл всегда выглядит одинаково.

У нее от природы рыжие волосы и пушистая, многослойная стрижка «боб» средней длины. Она предпочитает не следовать моде, а найти свой стиль и придерживаться его до самой смерти; длинные, струящиеся юбки, иногда брюки-галифе для верховой езды, сапоги, облегающие пиджаки и шелковые шарфы, небрежно повязанные вокруг шеи. Сегодня на ней брюки, и я понимаю почему.

— Боже мой, Сэл, — говорю я, отходя в сторону и пытаясь определить, что в ней сегодня не так. — Ты так похудела.

— Разве? — отвечает она с сияющей улыбкой, потому что прекрасно знает, что похудела. Сэл в жизни бы не надела эти облегающие зауженные брюки песочного цвета, если бы это было не так. — Это из-за любви! — громко шепчет она, берет меня за руку и ведет за угловой столик. — Пойдем, познакомишься со всеми.