Все могло быть иначе - [22]

— И что же он тебе рассказал? — спросила Кэрли, со все нарастающим волнением.

Если бы было необходимо, чтобы дочка узнала, что Итен ее отчим, то об этом ей конечно должна была сообщить мать. Иначе ребенок подумает, что будто от нее скрывают какой-то секрет.

Андреа взглянула на Дэвида, ища его поддержки. Он убедительно кивнул.

— Он рассказал мне, как вы сильно любили друг друга, а когда ты почувствовала, что беременна мной, не сказала ему, так как боялась, что он бросит школу, чтобы найти работу и содержать нас.

Кэрли сжалась — эти слова прозвучали эхом высказанного сегодня утром Дэвиду. Ей безумно захотелось, чтобы Дэвид объявил Андреа, что он уходит из их жизни, чтобы заниматься своей карьерой. Такая или чуть измененная версия, с которой согласился Дэвид, была убедительной и не столь романтичной для пятнадцатилетней девочки.

— Что еще он сказал тебе?

Андреа смутилась.

— Что он любит меня.

У Кэрли перехватило дыхание.

— Внезапная любовь не делает мужчину отцом, дорогая моя. Постоянная забота и совместная жизнь — вот что важно для любого ребенка.

— Папа никогда не относился ко мне так, как к Эрику и Шону.

Девушка высвободила руку.

— Ты не права, дочка.

Ее слова прозвучали в напряженной тишине.

— Отношения любого отца с сыном и дочерью никогда не бывают одинаковыми.

— Мама, это не так, и ты знаешь. Ты можешь убедиться, что отец любит моих братьев больше, чем меня, если хотя бы понаблюдаешь, как он смотрит на них. На меня он никогда не смотрит так ласково.

— Что я могу еще сказать, чтобы убедить тебя в неправоте?

— Ничего.

Кэрли протянула руку и нежно погладила Андреа по голове.

— Так много произошло за эти два дня. Ты почувствуешь себя по-другому, как только Дэвид уедет, и наша жизнь вернется в свое обычное русло.

Девочка оттолкнула руку матери.

— Ты совсем не понимаешь меня. Если бы понимала, то не говорила бы так. Моя жизнь теперь никогда не будет такой, как прежде.

Кэрли чувствовала себя как человек, пытающийся выбраться из глубокой ямы, выкопанной в песке.

— Это только сейчас так кажется, пройдет время и ты почувствуешь себя по-другому.

Она действовала неправильно, произносила не те слова. Андреа имела право спрашивать, злиться и верить, что ее жизнь сейчас изменится.

— А Эрик и Шон знают? — спросила она.

— Конечно, нет.

— А бабушка Барбара?

Кэрли чуть заколебалась.

— Как ты могла ей сказать, а мне нет? — гневно спросила Андреа.

— Никто ей не говорил, она сама догадалась.

— Каким образом?

Вмешался Дэвид.

— Твоя бабушка знала, как сильно твоя мама и я любили друг друга.

Андреа подумала немного.

— Как случилось, что бабушка догадалась о том, что произошло, а вы нет? — задала она вопрос Дэвиду.

— Я был так увлечен своими делами, что не замечал ничего другого, — ответил он с грубоватым достоинством.

— А кто еще знает? — спросила она, вновь обращаясь к маме.

— Дедушка Вэлли.

С трудом сдерживая раздражение, Андреа тихо спросила:

— Кто еще?

— Больше никто, — ответила Кэрли.

— Я чувствую себя игрушкой — все вы, похоже, смеялись надо мной у меня за спиной.

— Довольно, — строго сказала ее мать. — Ты многое не понимаешь, и я не разрешаю тебе вмешиваться в отношения взрослых людей.

— Вы даже не собираетесь объяснить, кто из вас кем приходится мне? — спросила Андреа. — Не смотря на то, что я достаточно уже выросла и могу быть самостоятельной.

— Нет.

— Почему?

— Потому, что многие люди могут пострадать, и этому нельзя будет найти оправдания. У тебя есть отец, который любит тебя и сделает все, чтобы ты была счастлива.

— Я имею право знать, кто же мой отец.

— Перестань, Андреа. Итен твой настоящий отец. Он тот, кто…

— Но мне кажется, он не любит меня, а Дэвид любит.

— Это тебе только кажется, — прервала мать, ее раздражение приняло оттенок осторожности. — А скорее всего ты просто заблуждаешься.

Дэвид встал с кресла.

— Андреа, я думаю тебе пора в постель. Был длинный день. Твоя мама и ты устали. Все, что тебе хочется сейчас высказать, наверное, вполне может подождать до утра.

Кэрли перевела взгляд с Андреа на Дэвида. Между ними что-то происходило. На ее лице резко обозначилось выражение испуга и растерянности.

Девушка подняла голову и посмотрела на Дэвида.

— Я не могу ждать до завтра, — заявила она с мольбой в голосе.

— Так было бы лучше, — ответил он.

— Прошу вас.

Он пожал плечами и снова сел в кресло.

— Хорошо.

Андреа снова обратилась к матери.

— Я хочу жить с моим настоящим отцом.

Кэрли была поражена настолько, что не смогла ничего сразу ответить.

— Это несерьезно с твоей стороны, — наконец, удалось вымолвить ей.

Сотни разрозненных мыслей мелькали у нее в голове в поиске выхода из создавшегося положения.

— Почему же нет? Не потому ли, что тебе не хватает мужества поступить так, как ты действительно хочешь. Поэтому и мне нельзя?

Затем, поняв, что не сможет таким путем добиться того, чего хочет, Андреа продолжила более спокойно.

— Я очень много думала об этом и на самом деле хочу жить с Дэвидом.

— Но я не разрешаю. Об этом не может быть и речи.

Кэрли почувствовала, что песочные стены воображаемой ямы начали тихо и неуклонно обрушиваться.

— Я имею право жить с моим настоящим отцом, — продолжала настаивать девушка.