Все могло быть иначе: альтернативы в истории России - [24]
Весьма благоприятную картину последствий победы выступления декабристов рисует В. Лещенко. Принята Конституция, в основу которой положен проект Н. Муравьева-Апостола. Введены равенство всех подданных независимо от происхождения перед законом, выборность и несменяемость судей, гласность судопроизводства и священное и неприкосновенное право частной собственности. Во всех сферах жизни государства происходят глубокие реформы.
Группировка радикалов во главе с Пестелем отстранена от реальной власти и удалена от большой политики. В руководстве России выделяется группа прагматически настроенных деятелей-реформаторов.
На четыре десятилетия раньше, чем в реальной истории, начинается активное развитие капиталистических отношений. В результате освобождения крестьян возникает широкий рынок труда. Быстро развиваются машиностроение и текстильная промышленность.
Россия становится одним из ведущих игроков на европейской сцене. Ее могущество настолько велико, что Британии не удается создать антирусскую коалицию. В результате этого Крымская война просто не состоялась.
К 60-м гг. выросло целое поколение людей, не знавшее ни крепостного рабства, ни кнута. Остаются в живых и Пушкин, и Лермонтов. XIX в., когда в реальной истории так много было упущено и не реализовано, превращается в век возможностей реализованных[67].
В случае реализованной альтернативы на первый план неизбежно выдвигается личность Павла Пестеля. Что это был за человек?
Любопытно, что Пестель не интересовал Н. Эйдельмана, автора известных книг о декабристах — Михаиле Лунине, Сергее Муравьеве-Апостоле, Иване Пущине. Историк Е. Рудницкая не без оснований объясняет это тем, что Эйдельмана интересовали, прежде всего, личности, в которых доминирует нравственное начало. А планы Пестеля были, по ее словам, «ориентированы на насаждение сверху, без учета воли народа и вопреки естественному ходу вещей, а потому осуществление этих умозрительных решений было возможно только силой тоталитарного государства», феномен Пестеля — «полный разрыв с либеральными ценностями, которые изначально питали декабризм»[68].
Интересны характеристики, данные Павлу Пестелю его сослуживцами и соучастниками: все как один отмечали его замечательный холодный логический ум, непреклонную волю и «смелую, надменную уверенность в своих суждениях». «В нем ощущалась уверенность в своем праве господствовать над другими людьми, право исключительного по своим дарованиям человека». В Пестеле жила наполеоновская уверенность в торжестве собственной идеи, осуществляемой при помощи революционных изменений, и многие сравнивали его именно с Бонапартом. Последователь французских философов-энциклопедистов, Пестель желал облагодетельствовать Россию, жаждал скорейшего исправления русского общества и был готов применить для того насилие над самим обществом, потому что он, как ему казалось, знал, какие требуются изменения и как их следует проводить. Самодержавие раздражало его тем, что он, знающий, как можно замечательно управлять делами, принужден был подчиняться неумелому правлению. Он все обдумал. Все логически просчитал. Плодом его усилий стал объемный труд, названный им «Русской правдой», и в этом труде, по мнению исследователей, содержатся явные признаки социалистических идей, но социализм Пестеля особенного свойства — он был необычайно похож на обыкновенный фашизм[69].
Что же предлагал Пестель?
Прежде всего, он предложил новый путь развития России. Два вопроса, которые занимали русское общество весь XVIII в., он решает ясно и четко: отвергая все формы ограничения монархии, он предлагает сделать Россию республикой; «рабство должно быть решительно уничтожено, и дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми». Одновременно уничтожаются все сословия: «…само звание дворянства должно быть уничтожено; члены оного поступают в общий состав российского гражданства». Настаивая на освобождении крестьян, Пестель считал необходимым сохранить общинное землевладение, которое должно было существовать рядом с частной собственностью на землю. Нежелание отдать частным хозяевам всю землю связано у Пестеля с его резким осуждением «аристократии богатства», иначе говоря — капиталистических тенденций. «Аристократия богатства» кажется ему значительно вреднее для народа, чем феодальная аристократия.
Как и все другие утописты, автор «Русской правды» не верит в то, что народ, счастьем которого он так озабочен, сможет сам понять свою пользу. Поэтому Павел Пестель уделяет особое внимание созданию министерства полиции («приказ благочиния»), организации системы шпионажа («тайный розыск»), цензуре, предлагает учредить корпус жандармов («внутреннюю стражу») по тысяче человек на губернию, считая, что «пятидесяти тысяч жандармов будет для всего государства достаточно».
«Северяне» отказались принять пункты программы Пестеля. Предлогом было пугавшее многих декабристов честолюбие полковника. Для этого были основания. Властный характер Пестеля отмечают все, знавшие его. К тому же он предвидел длительную диктатуру, необходимую для строительства республики. В ответ на замечание одного из декабристов относительно диктатуры, которая продлится несколько месяцев, Пестель резко возразил: «Как, вы считаете возможным изменить всю эту государственную машину, дать ей другое основание, приучить людей к новым порядкам в течение нескольких месяцев? Для этого потребуется, по крайней мере, лет десять!»
