Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2 - [107]
За «Infinity» последовала новая запись Zodiac Cartel, и я закричал. На заре рэйва я постоянно кричал и вопил на сцене – бросал вызов пустоте, впечатывая в нее себя, пытаясь заполнить вакуум Вселенной радостью. Но теперь мы с ней кричали вместе. Я был частью оглушительной темноты. И мне это нравилось.
Мой сет закончился, и на сцену вышел следующий диджей, Вольфрам.
– Отличный сет, – признал он. Я обнял коллегу и сказал, что люблю его.
Константин со своей свитой из моделей, преступников и охранников ждал за сценой.
– Пошли отсюда! – крикнул я. И еще: – У тебя есть наркотики?
Мы забрались в длинный лимузин, который ждал Константина у выхода. Уютно устроившись на черном сиденье среди высоких моделей, неуклюжих восточноевропейских преступников и огромных охранников, я почувствовал себя приемным эльфийским ребенком. Кто-то включил обычный техно-микс и протянул мне бутылку водки.
– Отличный сет! – сказал кто-то. Я повернулся налево: это была Ясмин, одна из моделей. Она широко улыбалась. Ее зрачки были расширены.
Она все поняла. Она была афроамериканкой и красавицей, и мне сразу же захотелось провести с ней всю оставшуюся жизнь. Я взял ее за руку:
– Кажется, я люблю тебя.
Она весело рассмеялась.
Мы добрались до клуба Константина – темного, ничем не выдающегося и намного более людного, чем тот, где я только что играл. Константин отвел нас в VIP-зал, полный пожилых иностранцев и молодых тощих моделей. Выглядело это все ужасно, но я тоже был ужасен, да и кому какое дело? Мы все – человечество, а человечество всегда было именно таким – прекрасным и отталкивающим.
Этот клуб был хуже всех, где я когда-либо проводил время, здесь было все, что я, по собственным заявлениям, ненавидел, и мне здесь нравилось.
– Ты училась в школе? – спросил я у Ясмин, модели, в которую влюбился в лимузине. Мой язык уже сильно заплетался.
– В колледже? – невнятно переспросила она.
– Ага.
– Недолго. – Казалось, ей было неприятно то, что я спрашиваю о серьезных вещах. – А ты?
– Я изучал философию, – признался я. Ясмин рассеянно улыбнулась. – А это, – указал я на окружающий нас дорогой разврат, – моя диссертация.
На заре рэйва я постоянно кричал и вопил на сцене – бросал вызов пустоте, впечатывая в нее себя, пытаясь заполнить вакуум Вселенной радостью.
Пытаясь произнести слово «диссертация», я осознал, что оно трудное и забавное, если ты пьян и под кайфом. Поэтому пришлось повторить его снова, заплетаясь и спотыкаясь на свистящих: «Диссертация. Диссертация».
Склонившись к Ясмин, я без всякой необходимости признался:
– Я пьян.
Константин подошел и объявил:
– На рассвете мы пойдем на мою яхту!
– А когда это будет? – спросил я, потому что мы могли провести в герметично закрытом VIP-зале и 30 минут, и все три часа.
Он взглянул на часы.
– Ха! Сейчас!
Мы вышли на улицу, солнце уже взошло. В этом не было на самом деле ничего удивительного: я не мог вспомнить, когда в последний раз ложился спать до рассвета. Когда мы все вернулись в лимузин Константина, я сжал надушенную руку Ясмин своими костлявыми пальцами.
Яхта Константина была на удивление большой – со спальнями, столовой и джакузи в задней части. Она должна была выглядеть безвкусно, но почему-то казалась прекрасной.
– Можно мне порулить? – спросил я Константина, когда мы поднялись на борт.
– Ха-ха, нет! – ответил мой новый лучший друг и указал на охранника, сидевшего за штурвалом яхты. – Поведет он.
Я попытался выглядеть трезвым, чему мешало то, что меня изрядно покачивало.
– Яхты – моя стихия, – пробормотал я.
– Все в порядке, мы на вечеринке, – ответил Константин, обнимая меня за плечи.
Когда мы шли по палубе, я спросил:
– Она быстрая?
Константин улыбнулся и поднял вверх большой палец. Действительно, для яхты скорость его судна была очень приличной.
В лицо мне ударил мягкий розовый воздух Майами. Я сжал руку Ясмин, и она ответила мне тем же. Она была частью моей неблагополучной семьи. Как и Константин. Все люди на яхте были моими детьми, и я любил их всех.
Даже за пределами клуба мне казалось, что я лучшая версия Бога.
– А знаешь, что самое интересное? – спросил я Константина. И перепрыгнул через борт.
В воду я вошел жестко. А потом просто поплыл, глядя на нежно-голубое тропическое небо. Мир был нежным. Небо было нежным. Вода была нежной. Наверное, мой телефон перестал работать в воде, сломался. Но я улыбался, глядя в небо.
Я услышал, как яхта плывет ко мне. Константин и все модели стояли у перил, злые и обеспокоенные.
– Все в порядке! – крикнул я, отплывая прочь от яхты.
– Моби! – завопил Константин. – Залезай на борт!
– Нет, – засмеялся я, отплывая от яхты. – Просто оставьте меня здесь!
Я хотел плыть, а потом лежать на воде, а потом умереть. Я утону в море и наконец исчезну. «Просто дай себе умереть», – слышал я чьи-то слова. Но потом посмотрел на яхту. Все люди на ней казались очень озабоченными. Они были моей новой семьей, а я их новым отцом. И они выглядели обеспокоенными. Поэтому я поплыл обратно к яхте.
Я не был сумасшедшим. Просто хотел заявить о своем прирожденном праве на смерть.
Константин покачал головой:
– Черт, да ты псих.
Я не был сумасшедшим. Просто хотел заявить о своем прирожденном праве на смерть.
Автобиография одного из самых культовых музыкантов нашего времени – пугающе откровенная, чувственная, остроумная, грустная и смешная, охватывающая путь от беспросветной нищеты в трущобах до ошеломительного мирового успеха. Моби не должен был стать ди-джеем или музыкантом, не должен был стать звездой, и на это была тысяча причин. Время начала его карьеры было временем наркотиков, прогрессивной клубной музыки, а сам он был бедным подростком-христианином из Коннектикута, трезвенником, помешанным на здоровом питании и любви к животным.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Вернер Линдеманн – известный детский автор. Эта книга – его мемуары о времени, которое он провел со своим сыном Тиллем Линдеманном, будущим вокалистом самой известной в мире немецкой рок-группы Rammstein, в конце 1980-х годов. Описанные здесь события произошли несколькими годами ранее, когда Тиллю (в книге его зовут Тимм) было 19 лет. Эта книга – уникальная возможность взглянуть на жизнь Тилля в подростковом возрасте глазами его отца, жестокого алкоголика, который разводился с матерью в течение семи лет к тому времени, когда его сын остался жить с ним на некоторое время.
«Вряд ли наши слушатели всерьез полагают, что мы каждый день с утра до вечера ходим в эльфийских нарядах с серьезными лицами, летаем на драконах и пьем только колодезную воду. В первую очередь „Эпидемия“ – это именно рок-группа со всеми вытекающими отсюда последствиями». Эта ироничная и честная книга написана гитаристом метал-группы «Эпидемия» Дмитрием Процко. Если вам интересно, как живут музыканты между концертами, с чем сталкиваются в турах и как придумывают песни, то эти истории вам понравятся! От выступлений в постсоветских ДК до тура по Японии, от настройки аппаратуры до автограф-сессий, от репетиций до длительных переездов и перелетов – здесь всё, с чем приходится сталкиваться каждому рокеру. Также для фанатов подготовлен специальный сюрприз: в книге много уникальных архивных фотографий, а в конце вы найдете целый «Толковый словарь лингвистических терминов и речевых оборотов, используемых музыкантами группы „Эпидемия“ в общении.
Это необычное психоделическое путешествие в темное сердце 60-х. В то время, как музыка становилась все отвязнее, а наркотики все тяжелее, на олимп музыкальной славы взошла новая рок-звезда. Джимми Хендрикс – виртузоный гитарист, человек-загадка, человек-легенда. Изучив солидный список книг и интервью, Мик Уолл представил свое, совершенно не похожее на других исследование жизни и смерти Джимми Хендрикса. Это не только стремление разобраться в цепочке событий, который привели к его гибели в 27 лет, но и совершенно аутентичное погружение в эпоху. Мик Уолл – ведущий музыкальный журналист и биограф в мире рокмузыки.
Его жизнь разделилась на «до» и «после» 19 сентября 2008 года. Как жить после того, как посмотрел в глаза смерти? Автобиография легендарного барабанщика BLINK-182 Трэвиса Баркера, написанная музыкантом после авиакатастрофы, – это своеобразное переосмысление ценностей. Семья, звание одного из лучших в мире барабанщиков, деньги, слава рок-звезды, гастроли… и все это может исчезнуть в любой момент. Трэвис честно расскажет о том, как BLINK-182 стали звездами, покажет памятные для него моменты творческого пути, проанализирует ошибки и поделится личным. Каждая глава здесь – как удар в барабан: громкая и разрывающая, словно биты, сделавшие Трэвиса легендой рок-индустрии.