Все круги ада - [50]

Пройдя через ворота ограды, девушка обнаружила, что двор совершенно пуст. По-видимому, персонал братался с командой корабля. Сгущались сумерки, с каждой минутой становилось все холоднее. Ветер задул сильнее. В небе начали прорезаться звезды. Джана поспешила в свою комнату.

На переговорном устройстве внутренней связи горела лампочка. Девушка включила автоответчик. Запись, на которой стояла отметка часовой давности по мерсейскому времяисчислению (что составляет примерно четыре терранских часа: мерсейцы пользуются десятичной системой отсчета времени), проговорила: «По возвращении немедленно свяжитесь с датолком в его кабинете».

Сердце в ее груди бешено билось. Неловкость, с которой она управлялась с переговорным устройством, напоминала период ночных кошмаров.

— Вы на месте, Идвир?

— Вы слышите именно меня, — раздался строгий профессорский голос, каким он в случае необходимости с успехом пользовался. К этому моменту Джана уже могла легко обходиться без лингвокомпьютера.

Терранка поспешила к своему покровителю по длинным пустым коридорам. Вдалеке слышалось громкое, грубое пение. Будучи навеселе, мерсейцы склонны распевать во всю мощь своих огромных глоток. Только после того как она зашла за занавески в кабинете Идвира, этот звук перестал ее преследовать.

Тяжело дыша, девушка приложила руку к груди. Мерсеец поднялся из-за стола, за которым работал.

— Пойдем, — проговорил он.

Свободный серый балахон колыхался у него на спине. Когда они оказались в потайной комнате среди факелов и черепов, Идвир наклонился и прошептал — каждое слово колыхало волосы возле уха терранки:

— Корабль привез недвусмысленный приказ. С тобой все в порядке. Ты никому не нужна при условии, что терране не получат известную тебе информацию. Но Доминик Флэндри имеет очень влиятельных врагов. И собственных, и врагов своего учителя, Макса Абрамса. Наверху подозревают, что молодой человек может знать некоторые секреты старшего товарища. Эсминец должен увезти Флэндри с собой. Зондирование памяти оставит от парня одно полумертвое тело, от которого, вполне возможно, захотят избавиться.

— О Ники, — внутри Джаны что-то оборвалось. Мерсеец положил огромные руки на плечи девушки, взглянул ей прямо в глаза и продолжил:

— Мои рекомендации были отвергнуты. Все протесты бесполезны. Но я уважаю твоего спутника, думаю, что и ты питаешь к нему теплые чувства. То, что собираются сделать с этим человеком, унизительно для него и недостойно Мерсейи. Ты научилась почитать чистую смерть?

Джана выпрямилась. Естественные законы языка эрио заставили ее произнести:

— Да, Идвир, отец мой.

— Ты знаешь, что твое переговорное устройство связано с лингвокомпьютером, который на другом канале сообщается с экспедицией у Кипящих Ключей. Компьютер не ведет никаких записей, за исключением особых, специально оговоренных случаев. Под видом личного послания, какими постоянно обмениваются ученые, ты можешь передать своему другу все, что считаешь нужным. Вы ведь и раньше общались подобным образом, не правда ли? Никто из его спутников не знает англика. Флэндри сможет уйти, «потеряться», а холод окажет милосердие и поможет ему умереть.

Девушка ответила с мерсейской твердостью:

— Слушаюсь, сэр.

Вернувшись в комнату, она долго плакала. Но одновременно в ней пребывала мысль: «Он добрый. Он не позволил им копаться в мозгах моего Ники. Ни один имперский офицер не стал бы заботиться о таких мелочах. Но Идвир, как и большинство представителей его расы, в первую очередь заботится о своей чести. Он добрый».

Глава 15

Густой туман, какой бывает на Талвине только поздней осенью, опутал Громовую гору вместе с остальными вершинами плотной серой пеленой. Окружающие предметы исчезали из виду уже за несколько метров от наблюдателя. Флэндри вздрогнул и взъерошил волосы, пытаясь стряхнуть с головы воду. Он нагнулся и дотронулся до мокрой каменистой земли — та оказалась слегка теплой. Время от времени юноша чувствовал редкие подземные толчки и слышал ворчание вулкана.

Расплывчатые очертания его мерсейских друзей виднелись и впереди, и сзади. Они двигались по узкой тропе. Многих ученых Доминик уже не мог видеть. Домрат, за которым следовала экспедиция, и подавно утонул в тумане.

Но терранин присутствовал при выходе туземцев из лагеря и поэтому мог теперь представить их неспешную процессию, с трудом продвигающуюся к месту спячки: все наиболее крупные самцы со своим предводителем Г'унгом в качестве замыкающего. Такая позиция грозила Г'унгу некоторой опасностью, поскольку на тропу могли выскочить запоздавшие летние или слишком поспешившие зимние хищники. (В нынешнем году подобной неприятности не случится, принимая во внимание целый хвост инопланетных наблюдателей, вооруженных бластерами и пистолетами. Но разве это обстоятельство способно отменить обычай, исправно соблюдавшийся в течение многих тысячелетий?) Аборигены совсем обессилели, придавленные собственным весом и заторможенные прохладным воздухом.

Флэндри сочувствовал беднягам. Кто бы мог подумать, что всего через месяц ему придется мечтать о теплозащитном костюме? У ксенологов оставалось в запасе так мало времени, что брать с собой эти тяжелые, покрытые сетью проводов одежды не имело смысла. Пытаясь отвлечься от неудобств, доставляемых мерзкой погодой, Доминик начал восстанавливать в голове последовательность событий недавнего времени.