Все изменить - [3]

Впоследствии Кэсси с пристрастием допросила Дэвида, и бухгалтер нехотя признался, что Джоэл Говард в кои-то веки урвал кусок не по зубам: его капиталовложения в разработку передовой, инновационной технологии истощили резервные фонды концерна, и теперь ему придется либо отказаться от исследований, либо чудом наверстать упущенное и снова выбиться в лидеры, причем в считанные дни.

— Джоэл тут не виноват, — уверял Дэвид. — Один из его ведущих дизайнеров расторг контракт и перебрался в Кремниевую Долину, что в Калифорнии, — ну, знаешь, американский центр компьютерных технологий, — пояснил бухгалтер, прочтя в лице девушки непонимание. — Негодяй прихватил с собой новую компьютерную игру, над которой работала целая группа программистов. Вопиющий случай промышленного пиратства, но Джоэл тут бессилен.

— Так что с горя сам решил на досуге заняться пиратством, — сухо оборвала его Кэсси. — Джоэл Говард, чтоб ты знал, точит зубы на мою фирму!

— Да, он и в самом деле хочет получить контроль над “Кэсситроникс”, — согласился Дэвид, слегка озадаченный подобной враждебностью. — Но этого и следовало ожидать: я ли не предупреждал тебя, Кэсси? Сейчас ты подвергаешься немалой опасности: лакомая, вкусненькая плотвичка в окружении целой дюжины жадных, голодных акул!

— И, по закону джунглей, сожрет меня самая крупная и самая жадная, так? Ну, только не на этот раз! — возмутилась владелица “Кэсситроникс”.

Но Дэвид не отступался.

— И чего ты на него так взъелась, Кэсси? — увещевал он. — За Говардом — будущее.

— Мы не сработаемся, — твердо объявила Кэсси. — Джоэл Говард — из тех мужчин, которые считают, что женщине место в кухне.

В последние слова девушка вложила всю силу сарказма — ну как тут не возмутиться, если даже Дэвид с трудом сдерживает снисходительную, типично мужскую ухмылку! Именно в это мгновение Кэсси Смит мысленно поклялась: несмотря на все уговоры бухгалтера, она не уступит любимое детище этому бессовестному грабителю.

Спустя десять дней после этого разговора к Кэсси подступился Питер Уильямс. Девушке он сразу понравился: милый, застенчивый юноша с подкупающей улыбкой, такой трогательно-робкий! Кэсси охотно приняла приглашение на ужин, затем — в театр. Интерес и откровенное восхищение Питера немало ей польстили.

Через месяц Питер сделал ей предложение, и Кэсси ответила согласием. Нет, никаких иллюзий она не питала. Если бы не “Кэсситроникс”, Питер никогда не стал бы просить ее руки, но, глядя правде в глаза, согласилась бы она выйти за него замуж, если бы не настоятельная необходимость защитить фирму от неуемной алчности Джоэла Говарда?

Брак по расчету отнюдь не казался ей поступком вопиюще-аморальным. Питер ей нравится, они славно сработаются вместе. Возможно, у них будут дети; впрочем, мысль о физической близости как-то не приходила ей в голову. Да, Питер пару раз поцеловал ее в губы, неловко и небрежно, словно по обязанности, и поцелуи эти будили в девушке лишь легкое любопытство, не более того.

Видимо, чувственное начало в ней напрочь отсутствует… Кэсси досадливо пожала плечами: вот тоже новости! В создавшихся обстоятельствах этому можно только порадоваться. Некрасивая женщина, мечтающая о страстной любви и всю жизнь прождавшая рыцаря на белом скакуне — что за жалкое зрелище! Нет же, реалисткам тоже несладко приходится, зато так оно спокойнее и надежнее! Разве она, Кэсси, не получила от жизни куда больше, чем рассчитывала? Она обрела независимость — и в финансовом, и в эмоциональном плане; а ведь, если верить отцу, свобода и самостоятельность — это самое главное, самое важное, самое ценное. Отец пожертвовал собственной независимостью ради семейства жены — и горько об этом пожалел!

Жених и невеста тщательно спланировали совместное будущее. Кэсси станет управлять “Кэсситроникс” независимо от головного предприятия, Питер продолжит работать на отца. Они купят квартирку в Лондоне, рядом с офисом, а со временем Кэсси сможет работать и дома.

Именно о таком будущем она и мечтала всю жизнь, убеждала себя Кэсси, просматривая почту и не обращая внимания на ноющую боль, что вдруг проснулась при воспоминании о высоком, темноволосом старшекласснике, кумире ее школьных лет. Как замирало сердце при каждом взгляде на этого мальчика! Кэсси грезила о его поцелуях, о его прикосновениях; томительно-сладкие сны с легким привкусом эротики лишали бедняжку самообладания. “Полезный урок!”, — решительно одернула себя программистка и с удвоенной энергией занялась корреспонденцией. Ныне она — богатая и преуспевающая деловая женщина, и, стало быть, крайне уязвима. Если бы детские грезы и иллюзии не потерпели крах, она бы, чего доброго, легко поддалась обольщениям какого-нибудь красноречивого, жадного до денег проходимца.

Тетка часто предупреждала девушку, что именно это с ней и случится. Кэсси со вздохом отложила письма на край стола, размышляя о тете Реней, вдове покойного дяди. Когда пресловутая фирма обанкротилась, тетя Реней себя не помнила от бешенства и во всем винила отца Кэсси, упрямо закрывая глаза на то, что ответственность за случившееся несет ее драгоценный муженек, и никто иной. Дядя Тед умер вскоре после отца; тетя Реней оставалась единственной родственницей Кэсси. Иногда бедняжке казалось, будто тетка ненавидит ее. Вдова зло отзывалась об отце девушки и не упускала возможности напомнить племяннице, как та некрасива. Сама тетя Реней в молодости блистала красотой и по сей день сохранила остатки былой прелести. Она тратила целое состояние на наряды, на драгоценности, на косметологов; транжиря мужнино наследство, каталась в заморские круизы. И всякий раз, на памяти Кэсси, тетку сопровождал какой-нибудь смазливый юнец. Подростком Кэсси ужасно страдала от ее язвительных выпадов.