Всё исправить - [4]

И на работу по окончании ВУЗа молодых спецов распределили вместе, вот как бывает… И только в одном судьба разнесла друзей радикально. Ему досталась Юля, Юлечка… а Володьке – Карина.

– … Ну, за ваше семейное счастье! – провозгласил Белоглазов очередной тост.

– А за свое? – Юля смотрела чуть искоса поверх рюмки.

– Э… Сапер два раза подряд не ошибается, ребята. Вот отлежусь от контузии, тогда будем думать. Но не сейчас.

Володька поставил пустую рюмку, облизал губы, промокнул их бумажной салфеткой.

– Однако, я сыт и доволен, спасибо товарищу Сталину. Вы, судя по виду, тоже. Лешк, не пора нам вернуться к нашим баранам?

– К баранам так к баранам, – вздохнул Алексей, поднимаясь. – Юль, золотко, посуда на тебе…

– Без проблем, – засмеялась она, – идите уже, занимайтесь своими мущинскими делами.

Компьютер радостно заурчал, выдавая на экран заставку – сразу видно, соскучился по работе. Развернув нужный файл, Чекалов подсунул другу толстую тетрадь с записями и откинулся в кресле, расслабленно глядя в потолок. Пусть человек войдет в курс дела, вникнет от души…

Некоторое время Белоглазов молча разглядывал материал, то и дело переводя взгляд с экрана на тетрадные записи и обратно.

– Мда… – наконец молвил он. – Колбасу ты на сегодня отработал, надо признать прямо… Что дальше?

– Вот… – тяжело вздохнул Алексей. – Вопрос вопросов. Именно – что дальше?

– Лешк, я не шучу. Отсюда один шаг, и проблема лечения наследственной фенилкетонурии решена. Собственно, уже работа для грузчика, рутинный расчет.

– И я не шучу. Нужно ли мне говорить, что сливать тему в таком виде, это все равно, что шапку Мономаха продать на лом в ближайшем ломбарде?

Они встретились взглядом.

– Вовк, фенилкетонурия, это же частность. Да, для кого-то важная… но суть-то не в ней. Мы не одни такие умные, Вовка. Достаточно засветить метод, и все…

Помолчали.

– И все же подумай, Лешка. Крепко подумай. Журавль в небе, оно конечно, замечательно, но синица в руках все же лучше, чем шиш в кармане. Тут ты верно подметил – на свете кроме нас и еще умные люди имеются. Ты уверен, что вот в этот самый момент некий джентльмен не подбирается к нашей сокровенной тайне? Совершенно самостоятельно. Кто не успел, тот опоздал, как ты понимаешь.

Пауза.

– Давай-ка составлять статью в «Nature», Лешка. Могу и я, коль тебе лень. Только вот комп все равно у тебя, так что…

– Скажи, Володя… Сколько стоит мечта? – медленно, размеренно произнес Алексей. – О том ли мы мечтали? Ты готов вот так взять и продать?..

Долгая, долгая пауза.

– Я не готов, Вовк… Если некий джентльмен найдет, сам найдет – что ж, флаг ему в руки… Против судьбы не попрешь. Но нашего «Лазаруса» слить – нет на то моего согласия. Извини.

Пауза.

– А ты чего молчишь, женщина? – обернулся к хозяйке дома Белоглазов. Юля, закончив прибираться на кухне, устроилась с ногами на диване, держа в руках какую-то книжку. – Где твоя женская мудрость, э?

– А что бы ты хотел услышать? – осведомилась она, глядя поверх книги.

– Юля, это не шутки, – сменил тон Володька. – Это реальный шанс. Вместо этой вот норы – просторный дом в Калифорнии, с бассейном и садом, и ему вот вместо ночных дежурств на боевом посту в аптеке – настоящая работа…

– А ты уверен, что она будет столь хороша, та «настоящая работа»? – тихо спросила Юля. Отложила книгу. Глаза чуть мерцали под мохнатыми ресницами.

– Ты не все понимаешь, похоже, Володя. Не будет никакого «Лазаруса». И даже лечения этой самой наследственной фенилкетонурии, возможно, не будет. Как только вы пошлете статью… Генетическое оружие, это действительно не шутки. Ты уверен, что какой-нибудь Форт-Детрик не станет твоим домом до конца жизни? И нашим с Лешиком домом, если уже на то пошло. Теперь спроси меня – а я хочу этого?

Пауза.

– И это еще не самый худший вариант, кстати. Сотрудники всевозможных специальных служб непредсказуемы, Володя. А наиболее надежно хранят тайны покойники. Помнишь, у классика – «так не доставайся же ты никому!» И вместо бассейна в Калифорнии будет Истринское водохранилище… Впрочем, бытовое отравление газом тоже сойдет.

Воцарилось долгое, долгое молчание.

– Слушай, Лешк… Где ты берешь такую умную жену? – Белоглазов помотал головой, будто отгоняя мух.

– Обычно он берет меня на этом диване, реже на софе в той комнате, а что? – теперь в глазах молодой женщины плясали бесенята. От неожиданности Алексей поперхнулся, Володька же всхрапнул, как конь, и загоготал.

– Ну Юлька… ох… Вот сколько вас знаю, ребята…

– Однако вернемся к нашим баранам, – прервал веселье Чекалов. – Время, Вовк…

– Да, ты прав, – Белоглазов вновь стал серьезен. – Время действительно уходит.

…Они работали долго и сосредоточенно, изредка перебрасываясь короткими фразами. Час уходил за часом, они не замечали этого. Хозяйка дисциплинированно читала книжку, забравшись с ногами на диван и укрыв те ноги пледом, потом перемещалась по каким-то своим хозяйкиным делам – сознание отмечало это краем. Компьютер молотил без передышки, тетрадь с записями покрывалась вперемешку ровным наклонным почерком хозяина и размашистыми летящими строками гостя. Все в мире оставалось там, за тонкой незримой гранью. Здесь, по сию сторону, была только Работа.