Всё имеет цену - [120]

Вот тут я заработала кулаками, но не могла толком размахнуться. Я неплохо съездила ему по рту, разбив губу, прежде чем он одной рукой сжал мои руки, а второй – тело. Он вдавил меня в бетонную стену с такой силой, что ссадил нежную кожу на шее. Потом Аарон принялся тереться об меня, еще больше раздражая ссадину.

Я закричала, но он прижался губами к моему рту. Все, что можно было услышать, – это приглушенные вопли словно из-под воды. Затем раздался тошнотворный звон расстегиваемой пряжки и треск молнии на штанах – мой личный похоронный колокол. Я закричала громче, но он ударил меня по губам и стукнул головой об стену. Все окуталось дымкой. Я почувствовала, как на мне задирается платье. Прохладный воздух коснулся обнаженной кожи. От удара в глазах заплясали звезды. После того, как ваше мягкое тело приложили о твердую стену, мыслить здраво довольно проблематично. Пальцы Аарона скользнули по моему животу и грубо сжали киску. Во рту появился вкус желчи, и я закашлялась, задыхаясь.

– Я сейчас оттрахаю тебя так жестко, как ты, шлюха, заслуживаешь. Долбаная шваль, – проревел он, брызгая слюной мне в лицо.

Аарон уже не был тем мужчиной, с которым я познакомилась по приезде. Не был тем, с кем я пару раз мило поболтала, с кем флиртовала. Нет, сейчас он был тем, кто без малейших угрызений совести лапал меня во сне. Мой первый звоночек, который ясно подсказал – с молодым сенатором что-то не так.

Я ощущала, как головка его члена утыкается мне в пах, как он ведет ею по внутренней части моего бедра.

– Нет, – прошептала я и замотала головой, лишь для того, чтобы получить в ответ омерзительную ухмылку.

Я закричала, и он зажал мне ладонью рот, заглушая звук. Я впилась в ладонь зубами. Он выругался и снова треснул меня головой об стену. На сей раз я сползла вниз, почти не чувствуя собственного тела. Еще пару секунд – и я потеряю сознание, и тогда он возьмет меня. Может, так даже лучше. Лучше не знать, что он делает со мной, чем находиться в сознании и ощущать все те гадости, что он будет вытворять с моим телом. В ту секунду я молилась о благословенной черноте.

Глава десятая

– Готова к тому, чтобы тебя хорошенько вздрючили?

Это было последним, что я услышала, и произнесено оно было с величайшим презрением. Не думала, что такое может вырваться из уст молодого, всеми обожаемого сенатора. Человека, которому в самом скором времени прочили президентство.

Я ожидала первого толчка, но вместо этого моей кожи коснулся прохладный ветерок. Вес, который прижимал меня к стене, исчез. Сквозь шум в ушах и истошные удары сердца я смутно различила звуки борьбы, кряхтение и как чьи-то ноги скребут по бетону. Мои колени подогнулись и врезались в бетонную дорожку, и я тяжело осела на землю, не в силах удержать равновесие.

– Я тебе сейчас покажу, что такое хорошая вздрючка, ты, долбаный кусок дерьма! – проревел Мейсон.

Я подняла голову. В висках гудело, словно вокруг меня вилась стая разъяренных пчел – но все же сквозь туман замешательства я разглядела, что Мейсон сцепился с Аароном в настоящем бою без правил. В какой-то момент Аарон, очевидно, успел снова надеть штаны, потому что в этом поединке не было обнаженного тела – только неотразимо привлекательные мужчины в смокингах. Моргнув, я заметила в отдалении Рейчел – она бежала к нам сквозь толпу. Сначала под ее каблуками скрипел гравий, потом они громко зацокали по камню ступеней.

– Боже мой! Мейсон, где Миа? – вскрикнула Рейчел.

Я попыталась ответить, но голоса не было. Парочка лишних ударов по голове временно лишила меня дара речи.

Мейсон размахнулся и врезал кулаком прямо в лицо Аарону. Изо рта сенатора выплеснулась кровь, окрасив алым серый бетон. Глаза у меня закатились, и я поняла, что меня сейчас стошнит. Содрогаясь от рвотных позывов, я слышала, как Мейсон что-то говорит, но не могла разобрать, что. Я растянулась на влажных, прохладных камнях и прижалась к ним щекой и виском, стараясь унять боль, постепенно охватывающую каждую клеточку моего тела. Кипящая вулканическая кислота у меня в желудке прорывалась наружу, круша внутренности. Рвота подступала к горлу. Меня выворачивало наизнанку, а я едва могла приподнять или повернуть голову.

– Миа, нет. О господи, милая.

Голос Рейчел пробился сквозь дымку беспамятства, и я почувствовала, как она приподнимает меня и укладывает себе на колени.

– Малыш, она голая от талии и ниже и избитая.

Она одернула мое платье, прикрывая голые ноги и прочее. Ее пальцы легонько ощупали ссадины на моей спине и липкую субстанцию на голове. Похоже, библиотечной стене достался немаленький кусочек моей спины.

– Ей надо в больницу, – дрожащим голосом прокричала Рейчел.

Издалека донеслось мощное рычание и звуки ударов. Большие, тяжелые капли какой-то жидкости закапали мне на щеки. Одна стекла вниз, на губу. Я облизнулась, почувствовала соленый привкус и поняла, что это слезы Рейчел. Рейчел наклонилась ниже и поцеловала меня в лоб.

– Все будет хорошо. Мы о тебе позаботимся.

В какой-то момент надо мной все-таки сомкнулась чернота.

* * *

Химический запах больничных обезболивающих защекотал нос. Я облизнулась, но не почувствовала ничего, кроме жесткой текстуры бинтов. Еще до того, как глаза открылись, мне в губы мягко ткнулась трубочка. Я жадно присосалась к ней, втягивая воду. Ранка на моей распухшей губе – там, где Аарон впился в нее зубами, – отозвалась жгучей болью. Я открыла глаза и обнаружила, что надо мной склонилась Рейчел. И еще что-то теплое и тяжелое лежало у меня на руке. Переведя взгляд вниз, на гору одеял, я обнаружила медно-рыжую шевелюру и широкую пятерню, обхватывающую мою ладонь. Костяшки пальцев у обладателя пятерни были ободраны до крови. Шевельнув второй рукой, я погрузила пальцы в шелковистую роскошь волос Мейсона.