Все - иллюзия - [79]

Однако Билли ущипнула меня. Взвизгнув, я проснулся и заметил, как женщина размерами с линкор движется к нам с суровым блеском в глазах. Билли не видела, как она подходила, пока не стало слишком поздно.

— Что вы делаете с ребенком? — потребовал линкор.

— Ничего, — сконфузившись, ответила Билли. — Просто ущипнула. Он все время хочет спать.

— Ущипнула! Боже правый! Да что вы за мать такая?

— Я не мать, — пытаясь не выронить меня, отрезала Билли.

Она держала меня за руку и за ногу и как бы заворачивала меня в самого себя, словно я осьминог.

— Я даже не замужем.

Пожилая дама замерла.

— Тогда что вы делаете с этим ребенком? — спросил она, будто это касалось ее хоть каким-то боком.

Билли какое-то время не знала что ответить.

— Собираюсь выйти за него замуж, — брякнула она. — Просто жду, пока вырастет. Ох, уходите. У нас свои дела.

— Гм-м!.. Это кажется мне очень подозрительным. Вы пьяны, юная леди?

— Нет. Я пыталась удержать этого... этого... — Она махнула мной в лицо линкора. — ...пыталась удержать его от выпивки, если вам нужно знать. Оно... он... постоянно хочет пива.

— Что? Вы хотите сказать, что даете младенцу пиво?

— Обычно мне не приходится делать это самой. — Билли ойкнула, когда я чуть не выпал у нее из рук. — Он покупает пиво сам, когда не полощет рот виски. Этот олух тот еще пьяница.

— Да как это возможно! Это бедное невинное дитя! Я сделаю все, чтобы вас наказали.

Именно тогда бедное невинное дитя сделало пару метких замечаний.

— Хватит нести чушь, старая курица, — взвыл я. — Закрой рот и перестань расстраивать Билли. Из-за вас она чуть не уронила меня. Если хочешь помочь, сходи и принести бутылку пива. Я хочу пить, черт возьми!

— Ясненько, — зеленея под камуфляжной раскраской, сказал линкор.

Женщина пару раз слабо всплеснула руками, пытаясь ухватиться за воздух, развернулась и ретировалась так быстро, как только смогла.

— Смотри, что ты наделал, — сказала Билли. — Бедная женщина решила, что сошла с ума.

— Так ей и надо, — пискливо проворчал я. — Нам надо поторапливаться, нужно найти Смита прежде, чем я снова захочу спать. Пойдем вон туда, где на сцене акробаты.

МЫ ПОШЛИ ТУДА, и Билли встала у входа, а я смотрел по сторонам. Вдруг я сдавленно вскрикнул.

— Вон он! Видишь, рядом с колонной? Парень с усами?

— Где? О — да, вижу. Что... и что мне теперь делать?

Смит сидел один. Он подался вперед на кресле, напряженно смотря на гимнастов, упражняющихся на трапеции, и я заметил, что между ног у него лежит черный ранец.

— Может быть, лучше позвать полицию, — прошептал я. — Не стоит рисковать, Билли.

Но, казалось, она не слышала меня. Со мной на руках, она поднялась по проходу, перешла на другую сторону и села прямо рядом со Смитом. Я ощутил холодок в желудке. Нацист с сонными глазами искоса окинул нас быстрым взглядом и затем продолжил смотреть представление. Видимо, он не узнал меня. Все младенцы выглядят почти одинаково, они пухлые и беспомощные.

Меньше чем в метре от меня лежал ранец со шлемами внутри — по крайней мере, я надеялся на это. Они должны были быть там, если Смит уже не отдал их Третьему. Я рассчитывал на то, что он не сделал этого. Он передал бы Третьему рюкзак целиком, не рискуя привлекать внимание, вытаскивая шлемы.

Я осмотрелся в поисках двух ручных громил Смита, но не смог найти их в толпе. Билли не смела ничего спрашивать у меня, а я не посмел бы отвечать, поскольку враг был рядом с нами. Я сидел у Билли на коленях, пытался понять, что она замышляет, и тоже обдумывал пару идей. Если бы я только смог незаметно утащить рюкзак.

В этом и заключался мой план. Я встретился с Билли взглядом и подмигнул, указывая вниз. Через минуту она посадила меня рядом с собой на сиденье, и, пока Смит не смотрел, опустила на пол. Я нырнул под сиденье, туда, где меня не было видно, и почувствовал, что задыхаюсь от пыли. Мне снова захотелось выпить.

Там, где я оказался, никакого пива не продавали, так что я прополз за ногами Билли и добрался до синих армейских штанов. Между ногами Смита, частично под сиденьем, лежала черная сумка, куда он ее затолкнул, чтобы, наверное, скрыть от посторонних глаз. Я не смел трогать ранец. Смит бы почувствовал, как я пытаюсь вытащить сумку у него из-под ног.

Если бы у меня получилось ее открыть, то я смог бы незаметно достать шлемы.

Но мне казалось, что Смит в любую секунду глянет вниз и затем растопчет меня. Но мне надо было раздобыть шлемы любой ценой. Это было первым и самым важным шагом. После этого, даже если Смит сумеет сбежать, ему придется сделать это без шлемов.

Защелка на сумке создала мне кучу проблем. Мои пальцы были словно из каши. Они постоянно гнулись. Когда я, наконец, открыл защелку, раздался щелчок, словно кто-то выстрелил из пистолета. Я замер, зная, что через секунду-другую меня могут растоптать.

Но группа на сцене играла очень громко, а щелчок оказался не таким, как мне сперва показалось. Так или иначе, Смит не посмотрел вниз. Когда мое сердце вернулось на место, я сантиметр за сантиметром открыл ранец. Не сильно, только чтобы моя рука могла протиснуться внутрь. Сделав это, я тут же нащупал гладкую ткань одного из шлемов.