Все - иллюзия - [36]

Рэн произнес его очень, очень тихо, опасаясь, что даже такой громкости хватит, чтобы панически настроенные соплеменники могли обратить в бегство всю толпу.

Клан содрогнулся единой мыслью, мгновенным ответом всех членов племени, соглашающихся, как один. Даже Дагон присоединился. А Разрушитель все опускался и опускался, его тень на песчаной улице выросла до гигантских размеров, поглотив трепещущие водоросли и связывающиеся и развязывающиеся узоры, отбрасываемые с далекой поверхности воды солнечными бликами.

Мысли колебались и путались вместе с этими движениями в разуме Рэна, пока он напряженно ждал, прикидывая возможные углы атаки, до последнего откладывая мгновение взрыва скорости, который разбросает большую часть племени и практически наверняка оставит пару самых нерасторопных в качестве жертв Разрушителю, пока остальные будут искать укрытия.

Мысли Рэна были холодные и безрадостные, как вода. Частью разума он выявлял самых медленных и слабых, кого придется оставить позади, чтобы была надежда спасти остальных. Выбор был не из легких, но Рэну пришлось сделать его.

Другая часть сознания отчаянно пыталась услышать хоть малейший шепот других кланов, близко или далеко в холодном, зеленом, гладком мире вокруг. Ничего. Ни одной мысли человеческого существа во всех огромных просторах океана. Только слабый лязг вдалеке, отзвуки его собственных мыслей, резко бьющихся о рыщущего Разрушителя. Далеко и близко — ужасно, смертельно близко — Рэн чувствовал приближающегося врага. И по всем признакам, доступным человеку, этот клан являлся единственным выжившим кланом морских людей.

Это хорошее убежище, успокаивал себя Рэн, глядя на гигантскую тень, проплывающую по улицам, скользящую по углам зданий, растущую, как огромное грозовое облако над ними. Мы можем прятаться тут, и они никогда не найдут нас, пока мы сами не захотим этого. Но что если это последнее пристанище тоже подведет — что тогда? Что тогда!

Через воду, из глубокой, глубокой бездны, где не было ни одного человека, величественно прошла длинная «Мысль» моря, больше похожая на медленный удар сердца, один второй, третий — и на этом все.

Огромный темный корпус Разрушителя висел над ними, как левиафан. Рэн затаил дыхание, приготовившись произнести команду к бегу, но придержал ее, ждал, наблюдал. Вода между замершими от ужаса людьми и зависшей над ними машиной колебалась, и опасность стала казаться иллюзорной, тенью, которую волны могли рассеять. Но это была не тень, от нее не существовало никакого спасения, кроме бегства.

3

ЧУЖИЕ, создав эти машины и отправив их в глубины океана, чтобы те охотились на людей, нарушили один из древнейших законов мироздания — закон равновесия. На Земле у всех существ есть свой противник. Но в море и над водой нет никого, кто мог бы на равных сражаться с железными Разрушителями. Казалось, это являлось доказательством, если оно, вообще, было нужно, что Чужие прибыли с другой планеты, свергнув человека с трона.

Казалось, это давало слабую надежду, что Рожденные на Земле еще могут вернуть себе власть над планетой. Ясный свет интеллекта и так уже потух слишком сильно, обнажив примитивные позывы, которые управляли Дагоном. Но Рэн упрямо продолжал цепляться за древнюю легенду. Рожденные на Земле унаследуют Землю. Ему приходилось так делать. Если он сдастся прежде, чем сможет передать эстафету следующему поколению, какой вообще толк бороться?

Разрушитель уже был рядом с вершинами башен. Там он остановился, зондируя заросшие водорослями улицы на предмет биения теплокровных сердец среди холоднокровных. Но убежище из водорослей и разрушенных зданий укрывало, как теплое, так и холодное, инстинкты и рассудок вместе вслушивались в тишину смерти.

— Когда он пройдет мимо купола, — подумал Рэн, — нам надо будет рассеяться. Но не раньше. Все еще есть шанс... что он не найдет нас...

Напряжение стало невыносимым, но шанс все еще был...

Среди коричневых водорослей в приступе внезапного ужаса содрогнулась серебристая человеческая фигура. Самые слабые разумы перешли через тонкую грань между рассудком и инстинктом.

— Бегите! Бегите! Прячьтесь и бегите! — завопил Дагон в приступе слепого бешенства.

Для племени это было уже слишком. Разрушитель мог бы пройти мимо, но сейчас он заметил добычу. Люди Рэна выскочили из укрытий, как осколки бомбы, взорвавшейся на улицах давно мертвого города. Вода зазвенела воплями бессвязного ужаса.

Разрушитель немного поднялся, послав во все стороны мощные волны.

Рэна на секунду покинул рассудок, когда он неподвижно завис в воде, подавляя гнев на Дагона и вспоминая сны, в которых он решался встретиться с Разрушителями лицом к лицу. Дагон, животное, навлек на них беду. Рэн, человек, опасно медлил в недолгом, бессильном вызове врагу. Почему? Он не знал, что делать дальше, возможно, в его разуме возникло какое-то глупое стремление доказать машинам, что еще не все люди стали животными или созданиями, которыми движут только инстинкты. Но Рэн не мог ничего доказать. Разрушители тоже не обладали мышлением, они были подобны машинам, подчиняющимся импульсам, приказывающим уничтожать, встроенным в их огнедышащие тела. Только люди могли мыслить, — причем далеко не все.