Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач - [95]

Раз уж мы размышляем над тем, как перенаправить деятельность НАСА, я настаиваю, что будет огромным шагом вперед, если мы преобразуем восемь центров НАСА в так называемые центры исследований и разработок на федеральном финансировании, хотя с политической точки зрения это очень трудно. Тогда они станут квазинезависимыми, получат возможность увольнять сотрудников, а это, уверяю вас, пойдет на пользу всем участникам. Так функционирует Лаборатория реактивного движения в Пасадене, сотрудничающая с Калифорнийским технологическим институтом; так устроена Лаборатория прикладной физики близ Балтимора при Университете Джонса Хопкинса. Не случайно именно в этих двух лабораториях велись работы по самым знаменитым проектам НАСА за последнее время — именно они запустили марсоходы «Спирит», «Оппортьюнити» и «Кьюриозити», «Кассини» на Сатурн, «Дон» — на астероиды Весту и Цереру, «МЕССЕНДЖЕР» — на Меркурий, «Юнону» на Юпитер и «Новые Горизонты» в окрестность Плутона.

Планетное общество не вправе указывать ни президенту, ни конгрессу, однако мы все же надеемся, что исследование Humans Orbiting Mars послужит руководством к действию. Исследования космоса тем и хороши, что в них все на одной стороне, они не предполагают никакой повестки дня, кроме собственно исследований, и живо интересуют всех независимо от места в политическом спектре. Главная помеха изучению Вселенной — мнение, что это роскошь, не окупающаяся на практике, и я с этим работаю. Время от времени я беру с собой несколько сотрудников Планетного общества и еду в Вашингтон. Там мы целый день беседуем с конгрессменами. Мы показываем им, зачем нужно исследовать космос, какой вклад это вносит в науку, технику и образование. Излагаем свои методические планы. А главное — мы подробно рассказываем, какие выдающиеся открытия ждут нас на Марсе и за ним. Как-то раз мы устроили вечерний прием для членов Общества и сочувствующих в Мотт-Хаус — это в квартале от Капитолия. В числе гостей был конгрессмен Адам Шифф, в чей округ входит Калифорнийский технологический институт; он обратился к нам с речью. Атмосфера была самая дружественная. Поглядим, что из этого получится. Мы делаем все возможное, чтобы усилить свое влияние.

Кроме того, я должен сказать, что при всей моей вере в перспективность поисков жизни на Марсе это не единственное место для исследований, расширяющих кругозор и подобных тому, чем занималось НАСА на заре своего существования и что так вдохновляло всех нас. Я уже говорил о проекте «Лайтсейл-2» — это экспериментальный космический аппарат, так называемый «солнечный парус», движущийся на солнечной энергии, который разработало и создало Планетное общество. Надеюсь, мы его запустим в конце 2017-го или в начале 2018 года. Само НАСА тоже готовит несколько столь же интересных запусков. Недавно я был на мысе Канаверал и наблюдал запуск космической станции OSIRIS-REx (знаете, как это расшифровывается? Origins, Spectral Interpretation, Resource Identifi cation, Security-Regolith Explorer — «Исследователь происхождения, спектральной интерпретации, идентификации ресурсов и безопасного забора реголита». Однако!). В 2018 году зонд опустится на астероид Бенну и возьмет пробы грунта, а затем доставит их обратно на Землю. Вещества, из которых состоит Бенну, — одни из самых примитивных в Солнечной системе. К тому же орбита этого астероида проходит очень близко от Земли. OSIRIS-REx поможет ученым узнать много нового о происхождении нашей планеты и остальной Солнечной системы. Зонд соберет данные и протестирует технологические приемы, без которых нам не обойтись, если когда-нибудь придется защищать свою планету от падения астероида. Еще на стадии разработки в НАСА находятся проекты миссий на Европу, гигантский ледяной спутник Юпитера. Под коркой льда на Европе скрывается океан, вдвое превышающий по объему все запасы воды на Земле. Еще одно интереснейшее место, где можно поискать жизнь. Если все пойдет по плану, именно этим мы и будем заниматься в середине двадцатых годов нынешнего века. НАСА и в наши дни способно на потрясающие инновации, надо только, чтобы ему не мешали бюрократы, а смелые мечтатели получили возможность разрабатывать, планировать и осуществлять и краткосрочные и долгосрочные стратегии. Все эти космические миссии и проекты нужны не только потому, что они раздвигают границы инженерно-технической мысли, но и потому, что стимулируют воображение. Это самые что ни на есть ботанские свершения, меняющие угол зрения. Я уже упоминал, что будет, если мы найдем жизнь в других уголках Вселенной. А если нет? Вдруг мы так ничего и не найдем? Из этого тоже последуют потрясающие выводы. Так или иначе, ответ откроет нам фундаментальную истину о нашем месте во Вселенной: кто мы — часть живой космической сети или что-то уникальное и неповторимое? Если и вправду окажется, что мы одиноки во Вселенной, значит, проблема защиты окружающей среды на нашей планете станет еще более острой и глубокой.

Мне то и дело задают вопрос: разве можно тратить деньги на исследования космоса, когда здесь, на Земле, столько нерешенных проблем? Понятно, что при этом имеется в виду, но вот в чем дело: эти проблемы взаимосвязаны. Инженеры из «Дженерал Моторс» и их коллеги из НАСА решают одни и те же задачи, причем не только концептуальные вопросы краткосрочности и долгосрочности, но и всевозможные чисто технические задачи: устройство аккумуляторов, систем контроля, беспилотной навигации и так далее. Не случайно у Илона Маска две главные компании — Space X и «Тесла»: очевидно, он тоже прослеживает эту связь. Если мы дотянемся до поисков жизни на Марсе, то дотянемся и до развития экологически чистого производства энергии, одолеем бедность и изменим концепцию путешествий здесь, на Земле. За работу!