Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач - [38]

Я тешу себя мыслью, что ботаны от природы умеют слушать, поскольку они от природы умеют учиться, а это дает им (нам) большую фору, когда нужно пробиться за стену чьей-то замкнутости. И все равно это постоянная борьба. Во многом — и в большом и в малом — общество приучает нас не обращать внимания на тех, кто не похож на нас. Однако невозможно применять метод «все и сразу», если не готов воспринять ту его часть, которая называется «все».

Все эти мысли о важности профессиональных знаний и уважения обрели для меня особую важность после одного случая, который произошел со мной в прошлом году, когда я летел домой из Гвадалахары. Я возвращался с Международного конгресса по астронавтике, где своими глазами видел, как Илон Маск рассказывал всему миру о своих планах переброски сотен пассажиров на Марс на борту огромных ракет. Многие зрители (пусть и мимолетно) сравнили доклад Маска с речью Джона Кеннеди о полете на Луну, которую тот произнес в 1962 году. Аудитория была в восторге, и в самолете все только и говорили, что о полетах на Марс. Интересно, что много разговоров касалось именно профессиональных знаний: знает ли Маск, что именно нужно, чтобы воплотить его фантастические планы, или мечты у него все-таки масштабнее способностей?

И вот под все эти оживленные, а иногда и жаркие споры я устроился поудобнее на борту «Боинга-737», предвкушая, как обычно, момент, когда можно будет заказать у стюардессы что-нибудь выпить. Стюардесса как раз не спеша приближалась по проходу, обращаясь к пассажирам с безупречной вышколенной приветливостью, и вдруг ни с того ни с сего пассажир в кресле прямо передо мной возмутился, что она «оскорбила его чувства». Он заявил, что стюардесса, когда спрашивала, кто что будет пить, обратилась сначала не к нему, хотя была его очередь, а к его соседу, что еда ужасная, что он не заслужил подобного обращения, и так далее и тому подобное.

Я ушам своим не поверил. И подумал: «Эй, парень, возьми себя в руки». Я и сам еле сдерживался, хотя сидел у скандалиста, повторяю, прямо за спиной. То есть меня происходящее вроде бы и не касалось. Но боже мой, как хороша была стюардесса! Она сохранила полнейшее спокойствие и попробовала разрядить обстановку несколькими способами. С милой улыбкой попросила прощения за то, что выбор блюд на ужин его не удовлетворил. Спросила, не предпочтет ли он взамен фирменные закуски — сыр и хумус с крекерами и оливками. Скандалист не унимался еще минуты две, но в конце концов сдался под напором ее спокойствия. А может быть, до него дошло, что ее доброта и приветливость выставляют его на посмешище. Не исключено, что это и было то самое уважение, которого он, по собственному мнению, заслуживал. Так или иначе, стюардесса его раскусила — и ей удалось его утихомирить. Думаю, стюардесс специально учат быть непоколебимо вежливыми с разбушевавшимися пассажирами, но на меня и на всех прочих соседей скандалиста это произвело сильнейшее впечатление.

Так вот, я в целом убежден, что этот буян не думал о стюардессе как о живом человеке, о личности со своими мыслями, чувствами и представлениями. Возможно, он из тех, кому нравится ощущать свою власть над людьми, работающими в сфере услуг, поскольку в других областях жизни он мало что контролирует. А может быть, он думал, что сейчас, на борту самолета, он главный, поскольку клиент всегда прав. Но в эти несколько неловких минут я яснее ясного увидел, что власть была в руках у стюардессы. Очевидно, скандалист считал, что раз она работает в сфере услуг, то стоит ниже его по социальной лестнице и не заслуживает ни уважения, ни культурного обращения, но на самом деле ему самому не хватило культуры. Такое отношение — не важно, чем оно объяснялось, — не давало ему увидеть, что стюардесса — мастер своего дела, профессионал, выполняющий свою работу в соответствии с самыми высокими стандартами. Эта безобразная сцена помогла мне понять, сколько всего должна знать и уметь стюардесса. Она знает расписание полетов, распорядок работы экипажа, разные технические стили разных пилотов. Ее научили алгоритмам поведения в самых разных чрезвычайных ситуациях, и она справится с чем угодно, от аварийной посадки (может быть, прямо на реку Гудзон) до сердечного приступа у пассажира, превратившегося в пациента. Но главное — она прекрасно умеет руководить людьми, любыми людьми, в замкнутом пространстве, в обстановке, вызывающей у многих тревогу и беспокойство. Умение управлять — это невероятно важно. Если у вас когда-нибудь был плохой начальник, а я подозреваю, что без этого не обошлось, вы понимаете, что я имею в виду. Наверняка вы бывали и в ресторанах, и в организациях, которыми плохо управляли, и это чувствуется с порога. Может быть, вы и сами были плохим управленцем.

Возможно, этой стюардессе не приходило в голову написать книгу «Как управлять людьми на высоте 35 000 футов», но при желании она написала бы ее в два счета. А я бы ее прочитал.

Потом я задумался о господине Разъяренном Пассажире. Не слишком ли строго я его сужу? Ведь я его совсем не знаю. Может быть, у него позади очень тяжелый день. Может быть, он только что получил страшное известие. Более того, я и сам наверняка бываю резок с людьми. Устаю. Злюсь. Этот мелкий эпизод напомнил мне, как легко подчас сорваться, как просто забыть, что все мы в одной лодке. Сходства у нас гораздо больше, чем различий. Все мы люди, все равноправны согласно Конституции.