Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач - [34]

Подобные перемены стали возможны благодаря людям, составившим документы, которые теперь выставлены за толстым пуленепробиваемым стеклом в главном зале Национального архива. Авторы этих документов рассуждали целиком и полностью в стиле «все и сразу». Они знали, что находятся в самом начале пути, они писали свой холст (или пергамент) широкими мазками и принимали важнейшие решения, сформировавшие все будущее. Они знали, что нужно предельно ясно поставить цели и с беспощадной честностью продумывать все последствия своих действий. Они черпали из самых известных интеллектуальных источников на тот момент (от Платона с Аристотелем до Фрэнсиса Бэкона и Джона Локка), чтобы уравновесить потребности страны в справедливости и силе. Они понимали, что нацелились на крупные долгосрочные перемены и в государстве, и в природе государства как таковой. В мюзикле «Гамильтон» этот дух уловлен в самых запоминающихся строках — когда Александер Гамильтон с жаром восклицает: «Нет, вы не собьете мне прицел!» Он нацелился на то, чтобы изменить мир, и у него это получилось.

По-моему, непрерывный процесс политических перемен в Америке напоминает биологическую эволюцию. Я именно это имел в виду, когда говорил, что наше законодательство позволяет конкурировать и приспосабливаться. Люди, создавшие Конституцию и Билль о правах, понимали, что мало верить в возможность прогресса: нужны конкретные юридические механизмы, которые его обеспечат. Опираясь на философию Просвещения, они выработали подход к управлению государством, в котором прослеживаются любопытные параллели с дарвиновской теорией эволюции путем естественного отбора, а между тем даже до рождения Дарвина оставалось еще двадцать лет.

Отцы-основатели задумали юридическую систему, краеугольными камнями которой стали вполне конкретные нерушимые законы: свобода, мир, справедливость, благосостояние человека. Но при этом они допускали и поправки к законам, проводимые снизу вверх на основании воли избирателей. Например, мы решили, что будем ездить не по левой стороне дороги, а по правой. Это прописано в наших законах, но в Конституции таких подробностей нет. Президент может руководить действиями правительства, Конгресс — постоянно писать новые законы, а судьи Верховного суда — постоянно толковать Конституцию в свете новых общественных, политических, экономических и научных реалий. В природе лучше приспособленные организмы обладают конкурентными преимуществами перед менее приспособленными. При конституционной демократии хорошие законы обладают конкурентными преимуществами перед плохими или не такими хорошими. Конституция задает фундаментальные правила, но это не конец американского законодательства, а только начало. На основании этих правил можно вводить различные новшества — вот, например, расширять понятие права голоса, давать новые свободы, учреждать новые правительственные структуры, скажем, Национальный научный фонд или Управление по защите окружающей среды. И я поражаюсь этой прозорливости, основанной на вере в разум, каждый раз, когда прихожу в главный зал Национального архива.

Не знаю, совершите ли вы когда-нибудь паломничество в Национальный архив, не знаю, кто вы — гражданин США или другой страны, житель Вашингтона или турист, — но наследие той революции вы все равно видите — ежедневно и ежечасно, во всем. Она вокруг вас — это наши дороги, наши линии электропередач, наше природоохранное законодательство, наши конституционные права. Если вы живете в другой стране, вас все равно затрагивают прекрасные идеи Просвещения. Ключевые понятия философии той эпохи — демократия, равенство, рациональный подход к законодательству — встроены в самые свободные, самые продуктивные политические системы во всем мире. А в основе этих понятий лежит глубоко научный образ мысли.

Когда мне случается работать над сложным проектом, я изо всех сил сопротивляюсь мысли «ну все, готово», которая возникает, когда дело близится к официальному завершению. Над чем бы я ни трудился — над чертежом переносного «круга питчера» для бейсбола или над вводной для очередной передачи Bill Nye Saves the World («Билл Най спасает мир») компании «Нетфликс» (Netfl ix), — я отдаю себе отчет, что первые наброски неизбежно нуждаются в доработке и переработке. И настоятельно не рекомендую писателям, продюсерам и редакторам писать «окончательная версия» в заголовке любого документа. Нет ничего окончательного в телепрограмме, пока она не записана и не вышла в эфир. И это относится к любой творческой задаче. Если хочешь хорошо делать свое дело, выработай у себя способность меняться и приспосабливаться. Природа так и поступает, вот и мы должны.

Думается, самое трогательное в этих листах старого пергамента — то, что когда смотришь на них, понимаешь, насколько они современные. Да, они тускло освещены, чтобы чернила не выцвели, они выставлены в герметичных витринах с инертным газом аргоном, чтобы пергамент не рассыпался в прах, но слова на них живы, как прежде. Это яркое напоминание, что в законе, как и в науке, не бывает ничего «достаточно хорошего». Вот почему Конституцию приходится постоянно толковать заново. И это возвращает нас к чудесной идее прогресса. Может быть, когда-нибудь мы даже избавимся от Коллегии выборщиков. Нельзя же основывать современную медицину на принципах, заложенных до бактериальной теории болезней, или строить ракетный двигатель на основании старой теории о «теплороде». К счастью, отцы-основатели приветствовали неустанный поиск лучших идей и решений. Конституция США — прекраснейший пример подхода «все и сразу» и вдохновляет не только политиков, но и обычных людей.