Всё и ничто - [32]

Указанный подход к определению истинного соотношения Единого и его проекции во времени, а также отношений активного и пассивного (сознания и вещей), как видите, отличен от бытующего еще с Парменида соображения о том, что единственно размышления, а не явления дают непосредственный образ бытия, так как свидетельства органов чувств часто обманывают нас, и к достоверной и непререкаемой истине может привести только ум: «Этот путь поиска да удалит тебя от мысли, привычка рождается от многого человеческого опыта и вынудит тебя употреблять око, что не видит, ухо, что не слышит в грохоте, и язык: но лишь мыслью суди и проверяй ошибки, ведь для того она тебе дана» [13, с. 37-39].

Декарт сформулировал это положение четко и кратко: «Cogito, ergo sum» (Мыслю, следовательно, существую) [18, с. 423-432]. Более пространно он выразил эту идею еще и так: «…я – истинная и действительно существующая вещь. Но какая вещь? Вещь, которая мыслит» [18, с. 344].

Следует, правда, отметить, что этот тезис Декарта распространяется в определенной степени только на существа с самосознанием, в данном случае – на человека. Но человек относится еще и ко всему живому, воспринимающему действительность инстинктами и подчиняющемуся рефлексам. Причем геном человека не так уж существенно отличается от генома бактерии, совпадая с геномом шимпанзе на 99%.

Однако Декарт прав в своем тезисе даже в отношении человека только отчасти, поскольку поиск смыслов невозможен без первичной информации, предоставляемой ощущениями, без памяти, без стремлений, возникающих не только из соображений, но и из переживаний. В противном случае человек был бы равноценен компьютеру, работающему только по заложенным в него программам.

Помимо человека, существовать способно и все остальное живое, которое получает через свои органы чувств ощущение жизни, воспринимая любое удовольствие с удовлетворением, а угрозу с возможным для него сопротивлением. То есть любое просто живое, если и не может заняться поисками смыслов, как человек, то оно всё же способно, в отличие от камня, воспринимать окружающее, реагировать на него, погружаясь в получаемую им жизнь хотя и без размышлений, но с полным знанием дела на уровне собственного сознания. Иначе говоря, в любом живом существуют центры, обрабатывающие поступающую через ощущения информацию – своего рода внутренний биологический компьютер, – вследствие действия которых даже бактерия имеет некий разум и, соответственно – адекватную реакцию на любые раздражения. В этом факте сказывается присутствие сознания того или иного уровня у всего живого.

Распространить сознание на всё живое не удалось и Хайдеггеру, который хотя и понял, что человеческий разум в бытии решает задачу анализа сущего, но не сумел определить, что это сущее «дается» всем живым существам, в том числе и человеку, в первозданном, истинном виде именно ощущениями так, как их органы чувств способны ощущать, а на самом деле – «переводить» вещи со скрытой помощью единого сознания из Единого в копиях в собственное бытие.

Хайдеггер, как и большинство мыслителей до него, не осознал данный факт и посчитал данные ощущений недостоверными: ««Ближайше» дана вот эта определенно окрашенная, пахнущая, твердая, холодная, звучащая вещь из воска, но это и вообще то, что дают чувства, остается онтологически иррелевантно» [4, с. 96].

Однако в функцию единого сознания не входит сразу «расшифровка» для индивидуального сознания сущности вещей, тем более что для сознания просто живого это бессмысленно, так как все живые существа, кроме человека, «пользуются» тем, что им «дается», развивая это на своем эволюционном пути часто небезуспешно, и составляя общую базу для человека как самосознающего существа, без которой он не смог бы существовать.

Каждое индивидуальное сознание через человека и человеческие сообщества должно само разобраться в вещах, постигая их сущности на соответствующих уровнях познания в зависимости от условий. Это и есть главная задача сознания в человеке, которую оно решает в бытии, а не просто жизнь, которая дается сознанию в любом живом. В решении этой задачи в условиях сопротивляющейся среды, то есть в жизни, каждое индивидуальное сознание в человеке получает или нет собственное развитие, повышая свой статус в собственных глазах в своем бесконечном изменении, меняя условия собственного существования.

Хайдеггер уходит от вопроса о сущности бытия, переводя его в плоскость смысла бытия и находя его в заботе, что можно перевести в полагание главной задачей человека заботу о бытии и, надо думать, как следствие, о себе самом: «… выражение «озаботиться» в данном исследовании употребляется как онтологический термин (экзистенциал) для обозначения бытия возможного бытия-в-мире. Титул выбран не потому, что, скажем, присутствие прежде всего и в больше степени экономично и «практично», но потому что само бытие присутствие предстоит увидеть как заботу» [4, с. 57].

Раз мир, по Хайдеггеру, предоставлен человеку, то он и основывает все свои рассуждения на человеке, что в своей основе неверно, поскольку человек, как конечное, не является центром бытия, а он есть всего лишь средство развития бесконечного сознания в предоставленных ему через его же ощущения и на основе уровня конкретного индивидуального сознания условиях бытия. Бытие открывается через краткие человеческие жизни развивающемуся в этих жизнях сознанию.