Всё и ничто - [3]
Поэтому для сознания бытие есть «создание» собственных «рук» из собственных соображений или формообразующих способностей, но на основе пассивного из Единого.
Таким образом, подобное бытие не может быть независимым от сознания; вместе с тем оно зависит от Единого и не может существовать без него, но каждое индивидуальное сознание в совместном существовании (жизни) с собственным носителем в силу временного отсоединения от единого сознания со своей стороны «попадает» в объективно существующий (независимый от него) мир с объектами, движущимися в пространстве и находящимися во времени, причем среди объектов этого мира располагаются также подобные индивидуальные сознания в виде живых существ, которые так или иначе друг с другом вынуждены контактировать, образуя сообщества того или иного типа в зависимости от степени их развития.
При этом для каждого индивидуального сознания далекий внешний мир в виде вселенных, звезд, океанов и всего того, что оно в своем носителе не видит непосредственно или неспособно ощущать, безусловно, объективен, хотя он формируется единым сознанием, которое представляет и каждое индивидуальное сознание; но любое индивидуальное сознание в жизни человека, да и любого живого существа «отсечено» в себе от единого сознания и поэтому оно даже собственное «настоящее» формирует с помощью единого сознания на основе ощущений соответствующего живого существа.
Отсюда ясно, что являющийся ближний мир, или окружение каждого человека, его «настоящее» тоже не может быть зависимым непосредственно от индивидуального сознания; которое «принимает» этот мир как он есть, или как он является ему, хотя «настоящее» каждого индивидуального сознания формируется на основе ощущений самого человека, но индивидуальное сознание в человеке «делает» собственное окружение отчасти зависимым от себя только в своей деятельности. Собственно, для этого мир и «дан» каждому индивидуальному сознанию в человеке. Иначе, без этой базы, было бы бессмысленно говорить о развитии сознания в рамках имеющейся окружающей среды.
Так что эту разницу в зависимости и независимости мира от человека, связь его с ним через ощущения надо отмечать и не заявлять однозначно о вторичности сознания, о единственности объективной реальности, отражающейся в наших ощущениях, как это делает Ленин В. И. или же заявлять, как это делают Мах и Авенариус, о совпадении сознания (ощущений) и материи.
Активное (сознание) не может быть вторичным по отношению к неживым объектам, или вещам, не способным воспроизводиться, вещам без генома, так же как и реальность не может быть единственной – для каждого живого существа она своя, и «черпается» она сознанием каждого живого существа посредством имеющихся у него органов чувств непосредственно из безграничного Единого со скрытой помощью единого сознания, чтобы соответствовать каждому живому существу, видов коих может быть множество.
Это непростое соотношение вещей и сознания (ощущений), по-видимому, понимал, точнее, интуитивно чувствовал Ницше, который, в частности, не соглашался, что соответствие языка (орудия мышления) внешней и внутренней реальности есть истина: «Что такое слово? Передача звуками первого раздражения. Но делать заключение от раздражения нервов к причине, лежащей вне нас, есть уже результат ложного и недопустимого применения положения об основании. Если бы решающим условием при происхождении языка была только истина, а набирая обозначения предметов, люди довольствовались только достоверностью, – то таким образом мы могли бы говорить: «камень тверд», как будто слово «тверд» обозначает нечто абсолютное, а не наше совершенно субъективное ощущение!» [2, с. 3].
Что же касается Авенариуса в его противопоставлении объективной истине, которая им отрицается, ценности познания по принципу наименьшей траты сил: «Если основа теоретических апперцепций… состоит в принципе наименьшей меры сил, то влияние последнего должно сказаться в экономном выполнении самого процесса апперцепции. Оно, без сомнения, и сказывается в том, что сумма апперципирующих представлений доводится до минимума, необходимого для апперцепций. У сравнительно-научного сознания стремление ограничиться при апперцепции возможно меньшим воспроизведением представлений проявляется в потребности единства и в требовании избегать всего излишнего» [3, с. 12], то данный подход связан с работой организма, стремящегося к экономизации усилий, но не имеет прямого отношения к зависимости или независимости вещей от сознания.
Как мы показали выше, все вещи в бытии формируются единым сознанием через собственные частицы и в этом отношении зависят от него, но и единое сознание зависит от вещей, точнее, пассивного, поскольку формирует не сами вещи, а их копии на основе Единого, без которого у него не было бы «строительного материала».
Индивидуальное сознание так же формирует собственное непосредственное окружение, то есть окружение, которое входит в сферу его ощущений, но со скрытой помощью единого сознания и изменением им механизма восприятия вещей живым существом, так как пауза между импульсами от органов чувств к обрабатывающим центрам живого существа в виде пакетов информации, возникающая в силу физиологических особенностей каждого живого организма, что обусловлено необходимостью рефракционного, или восстанавливающего нервные волокна интервала между импульсами, выпадает для сознания – человеческий мозг не успевает ее зафиксировать из-за краткой длительности паузы.
Каждый хочет быть свободным и счастливым, но не знает как. Советы, исходящие со всех сторон, – в основном, обыкновенное надувательство. Нельзя говорить о том, чего ты не знаешь. А кто же знает, что, на самом деле, такое свобода и счастье? Поэтому сначала надо определить принадлежность свободы и выяснить её предназначение. Пока ясно только, что свободы, как её ни понимай, не добьёшься без постоянного осознанного поиска путей устранения всего мешающего, освобождения от всего лишнего. Ведь с гирей на шее трудно быть довольным и ласковым.
Здесь представлено самое необыкновенное, объяснения чему нет даже в Википедии. Наука так же не может понять существо этого необыкновенного, а религия о нем умалчивает. Однако у всего есть смысл, который можно найти ниже, а также — в книгах, указанных в библиографии.
Безусловно, главным в мироздании может быть только то, что способно отделяться от него, оценивать его и себя для совместного движения вперед. Сам по себе ли возник человек или нет? Какова в действительности его миссия и есть ли она? Загадка появления столь отличного от всего прочего в своих мыслях, чувствах и действиях субъекта, а также проблема его исчезновения не разрешаются в рамках известных – эволюционных или религиозных – идей, но удовлетворительно разрешается описанными ниже подходами.
Каждый человек втайне хочет знать: что с ним будет? И зачем все это вокруг? В этой книге есть ответы на эти и другие вопросы: например, что произойдет с нынешней земной цивилизацией уже совсем скоро? Существовали ли раньше на Земле цивилизации подобные нашей – и в эпоху одних только низших организмов, и рядом с динозаврами? Если они были, то какова причина их возникновения и почему все они исчезли? Способны ли научные достижения и новые технологии превратить кратковременность жизни человека и конечность цивилизаций в бесконечность? Эта книга – одна из самых интригующих.
Философы объясняли мир. Мыслители-конструкторы указывали, как надо менять мир. А теперь вы узнаете, почему миру без человека не обойтись.
Чья возьмет в противостоянии России и США? Слабая ныне Россия или сильная Америка? Возможна ли вообще победа любой стороны на данном этапе развития цивилизации? Почему только русские противятся потребительским ценностям Запада, и в чем должна состоять русская идея?
Убедительный и настойчивый призыв Далай-ламы к ровесникам XXI века — молодым людям: отринуть национальные, религиозные и социальные различия между людьми и сделать сострадание движущей энергией жизни.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Антология современной анархистской теории, в которую вошли тексты, отражающие её ключевые позиции с точки зрения американского постлевого анархиста Боба Блэка. Состоит из 11 разделов, а также общего введения и заключения. Составлена специально для издательства «Гилея». Среди авторов: Джордж Вудкок, Джон Зерзан, Мюррей Букчин, Фреди Перлман, Пьер Кластр, Персиваль и Пол Гудманы, Мишель Онфре, сам Боб Блэк, коллективы CrimethInc., Fifth Estate, Green Anarchy и мн. др. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.