Все хорошо, что хорошо кончается - [3]
Пароль
У меня столько дела, что нехватит времени ответить тебе как следует. Я возвращусь настоящим придворным; вот тогда-то мое образование поможет мне так тебя обучить, чтобы ты могла воспринимать советы придворного человека и понимать смысл его советов: иначе ты умрешь в неблагодарности, и невежество твое тебя погубит. Прощай. Если у тебя есть досуг - твори молитвы, если нет - помни своих друзей. Найди себе хорошего мужа и обращайся с ним, как он будет обращаться с тобой. А затем, прощай.
Уходит.
Елена
Как часто человек свершает сам,
Что приписать готов он небесам!
Они дают нам в_о_л_ю: в неудаче
Виною наша леность - не иначе.
Чья власть к звездам любовь мою манит?
Взор видит то, чем никогда не сыт.
Природа разнородные созданья,
Как равных съединив, роднит в лобзанье;
И подвиг невозможен лишь для тех,
Кто взвешивает трудности помех,
Не веря в чудо. Где же та, что силой
Своих заслуг любви б не получила?
Так... недуг короля... пусть обманусь я:
Начертан план - и с ним не разлучусь я.
Уходит.
СЦЕНА 2
Париж. Зала в королевском дворце.
Фанфары.
Входят Французский король, с письмами в руках, и свита.
Король
Флоренция схватилася со Сьеной;
Сражались с равным счастьем; продолжают
Войну упорно.
1-й Вельможа
Слухи, государь?
Король
Весьма правдоподобно: подтвержденье
От нашего австрийского кузена
Получено, что Флорентиец * нас
О помощи попросит; добрый друг нас
Предупреждает: хочет, очевидно,
Чтоб отказали мы.
{* Часто встречающийся у Шекспира способ
обозначения государя той или иной страны
(Флорентиец, Датчанин и т. д.). Этим
обозначается, что король - первый гражданин
своей страны.}
1-й Вельможа
Любовь и мудрость
Он, государь, доказывал вам часто:
Им можно верить.
Король
Им ответ подсказан:
Флоренции отказ - еще до просьбы.
Но кто принять участье хочет в деле,
В Тоскане - тем сражаться разрешаем
В тех и других войсках.
2-й Вельможа
Да, это может
Быть славной школой для дворян, что жаждут
И подвигов и дел.
Король
Кто там идет?
Входят Бертрам, Лафе и Пароль.
1-й Вельможа
Бертрам, граф Руссильонский, государь.
Король
Ты, юноша, лицом точь в точь отец:
Заботливо и не спеша, природа
Прекрасно создала тебя; так будь же
И духом схож с отцом! Привет в Париже.
Бертрам
Признательность вам приношу с почтеньем.
Король
Хотел бы я телесно быть здоровым,
Как в день, когда с твоим отцом мы дружно
Впервые вышли в бой! В военном деде
Он был искусен: изучил его
Он у храбрейших. Долго он держался,
Но старость-ведьма злобно к нам подкралась
И вывела из строя!.. - Как отрадно
Мне говорить о нем! В младые годы
Имел он острый ум, что часто видим
И в нашей молодежи. Но их шутки
На них же обращаются самих,
Не смягчены учтивостью придворной;
А в гордости его не замечалось
Презренья, гнева, горечи: в ней мог
Лишь равный пробудить их. Честь его,
Как точные часы, минуту знала,
Когда заговорить; его язык
Тогда повиновался стрелке. В низших
Он видел существа иного ранга,
Но к их рядам склонял свое величье,
Их этим возвышал; хвалой их скромной
Смирял себя. Такого б человека
За образец взять нашей молодежи,
Тогда б ей стало ясно, что она
Идет назад!
Бертрам
Мессир, хвала такая
Прекраснее, чем на его гробнице:
Та надпись славит его память меньше,
Чем царственная речь.
Король
О, будь я с ним! Сказал бы он (вот точно
Его я слышу - слов разумных всуе
Не рассыпал, но сеял, чтоб взросли
И дали плод): "Я не желаю жить..."
Так грустно он порою говорил,
Когда забавам наставал конец:
"Я не желаю жить, когда не станет
В лампаде масла, чтоб не быть мишенью
Для юности, готовой презирать
Все, что не ново, отдавать вниманье
Лишь внешности - свою меняя верность
Быстрей, чем моды". Вот чего хотел он.
За ним вослед и я того ж хочу:
Раз не могу ни воска я ни меда
Нести в свой дом, пора мне прочь из улья
Работникам дать место.
2-й Вельможа
Вы любимы:
Кто и молчит о том, без вас страдал бы.
Король
Я только место занимаю. - Граф!
Давно ль врач вашего отца скончался?
Он славился...
Бертрам
С полгода, государь.
Король
Будь он в живых, к нему б я обратился.
Граф, вашу руку. - Всех других леченьем
Измучен я. Во мне болезнь с природой
Ведут борьбу. - Граф, мне мой сын родной
Вас не дороже!
Бертрам
Государь, я взыскан!
Фанфары.
Уходят.
СЦЕНА 3
Руссильон. Комната в замке Графини.
Входят Графиня, Управитель и Шут.
Графиня
Теперь я готова слушать вас. Что вы хотели сказать об этой благородной девице?
Управитель
Графиня, мне бы хотелось, чтобы то усердие, с каким я всегда старался идти навстречу вашим желаниям, было вписано в календарь моих прошлых заслуг; потому что, когда мы сами прославляем свои заслуги, мы раним свою скромность и пятнаем чистоту своего усердия.
Графиня
Что тут делает этот плут? Убирайся-ка отсюда, приятель! Я не всем жалобам верю, которые поступают на тебя, но в этом моя слабость. Я ведь отлично знаю, что у тебя хватит глупости задумать любую плутню и наглости исполнить ее.
Шут
Вам небезызвестно, графиня, что я бедный малый.
Графиня
Ну хорошо, так что же?
Шут
Нет, ваша светлость, это совсем не хорошо, что я беден. Хоть большинство богачей и осуждено на вечную муку, но все-таки, если ваша светлость дадите мне разрешение жениться, мы с Изабеллой уж как-нибудь да устроимся.
Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трагедия Шекспира в переводе Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.Примечания к тексту составлены А. Смирновым.
В эту книгу вошли не слишком известные широкому читателю поэмы в русских переводах Золотого и Серебряного века. «Венера и Адонис» и «Лукреция» считаются, бесспорно, шекспировскими поэмами, что же касается поэм «Страстный пилигрим», «Феникс и голубка», «Жалоба влюбленной», тут авторство Шекспира сомнительно, хотя и отрицать его с полной уверенностью нельзя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.