Все эти приговорённые - [28]

- Я знаю, что мне следовало бы это сделать.

- Но ты будешь это продолжать в том же духе, правда?

- Да. Наверное, так.

- Скажи мне, почему.

- Что ты имеешь в виду?

- Скажи мне, почему ты не собираешься с этим покончить.

- Потому что ... я не могу.

- Вот это я и хотела от тебя услышать. Позволь мне рассказать тебе о других, Рэнди. Разве ты не хочешь меня послушать?

- Пожалуйста, не надо, Уилма.

- Мне нравится о них разговаривать. Так же, как я разговариваю с ними о тебе.

- Перестань, Уилма.

- Я перестану. Скажи мне, какой ты. Ты слабый?

- Слабый, грешный и грязный.

- И тебе стыдно?

- Нет. Мне не стыдно.

- А должно быть стыдно?

- Да, должно быть. То, что я делаю, грех в глазах людей и Бога.

- Это чудесно звучит. Ты должен когда-нибудь ещё раз это сказать. Но сейчас мы прекратим разговор, правда, Рэнди? Сейчас, дорогой, мы прекратим разговор. Правда? Правда?

И не было никакого спасения, как и всегда. Как будто я хотел греховности. Как будто я стремился к деградации. Как будто мне нужно было и дальше казнить себя за какие-то непонятные преступления, за ту вину, которую мне ещё не разъяснили. И я спрашивал себя - убью ли я её когда-нибудь. Это было единственным возможным выходом. Она была неистощима на мелкие унижения. Вытряхивать её пепельницы. Сортировать её одежду для чистки. Ухаживать за её обувью. Прибираться за ней. Она была здоровый, крепким животным и разбрасывала всё как попало в комнатах, в которых жила. Ей нравилось заставлять меня рассказывать ей про то, каким большим человеком я собирался стать. Иногда она заставляла меня пересказывать эти старые мечты, пока я стелил её постель, в то время как она сидела у туалетного столика, наблюдая за мной в зеркало.

Я знал о других её романах. Она делала так, чтобы я обязательно о них узнал. Жаль, что уши нельзя закрыть, как глаза. Но я не был смещён. Я обладал ею в большей степени, чем кто-то другой, и этого было достаточно. До тех пор, пока она не подпустила к себе Гилмана Хайеса.

- Он ни на что не годится, Уилма. Тебе нужно от него избавиться.

- Мы мило побеседуем о нём. Так, как будто ты моя подружка, Рэнди.

- Он ни на что не годится.

- Он - потрясающий художник, дорогой мой.

- Кто это говорит?

- Стив Уинсан это говорит. Я плачу ему за то, чтобы он так говорил, там, где нужно. Там, где это имеет значение. Будь паинькой, Рэнди. И имей терпение. Он - очень самонадеянный молодой человек, и великолепное животное, и, после того, как мы наденем на него прочную узду, мы отправим его на все четыре стороны и забудем о нём.

- Он стоит тебе слишком много денег.

- Рэнди, дорогой, ты пилишь меня, как старая карга. Будь мягким и терпеливым, и Уилма скоро вернётся. У бедняжки Гила появилась абсурдная идея, что он оказывает мне некоего рода услугу. Я сумею поправить его в этом небольшом заблуждении. А потом, поскольку он несколько скучноват, мы отправим его на все четыре стороны, повзрослевшим и помудревшим.

Она посвятила меня в список приглашённых на этот уик-энд. Хайес, Докерти, Стив, Джуди и Уоллас Дорн. Была одержана маленькая победа в том, что касалось Хайеса. Это дало мне время, чтобы проверить состояние её счетов. И то, что я увидел, мне не понравилось. У меня состоялся разговор с ней во вторник. Я всеми силами старался её напугать. Говорил, не стесняясь в выражениях. Она улыбалась мне и загибала пальцы.

- Сдать дом в Куернаваке. Галочка. Подыскать здесь квартиру поменьше здесь. Может быть. Спровадить Гила и отказаться от тех усилий, которые Стив предпринимает ради нас. Галочка. Перестать тратить так много на другие вещи. Галочка. И ты знаешь, дорогой, раз уж мы производим изменения, Джуди и Уоллас Дорн тоже ужасно мне надоели. Думаю, я произведу кое-какие изменения. А тебе не кажется, что ты тоже дороговато мне обходишься?

- Это тебе решать, - сказал я ей.

- Мужественный Рэнди. Даже глазом не моргнул. Свяжись по для меня по телефону с Мэйвис, дорогой.

- Ты это серьёзно ... насчёт того, чтобы и со мной тоже распрощаться?

- Ну вот, ты всё испортил, тем, что разволновался. Ты уж побудь хорошим мальчиком в этот уик-энд. А там посмотрим. Позови Мэйвис к телефону, и, пока я буду разговаривать, можешь уезжать - на сегодня ты свободен. Скоро явится Гил. Бедняжка, его просто с души воротит, когда он тебя здесь застаёт. По-моему, ты ему совсем не нравишься.

Мы с Ноэль приехали в пятницу, болтая с едва уловимой натянутостью людей, которые познакомились в поезде. Она была мила, элегантна, но для меня это было всё равно что смотреть на фотографию девушки, которую я когда-то знал. Я смотрел на неё совершенно отстранённо. Весь окружающий мир был пресным, невыразительным и приземлённым. Единственным ярким явлением в этом мире, единственной реальностью, было требовательное тело с ярлыком "Уилма", в котором предстояло найти очередной момент забытья, великой ослеплённости, которая перевесит все сожаления.

Я рассчитал время так, чтобы мы приехали пораньше. Гилман Хайес прикатил вместе с Уилмой, в её машине. Они уже были там к нашему приезду. Уилма сказала мне, какая комната нам отведена, с тем чтобы я занёс туда наши вещи. Я уверен - она сказала Хосе, что я ничего из себя не представляю, так что помогать мне не нужно. Он даже смешивает и подаёт мне напитки с почти ощутимой неохотой. Это - типичный пример её штучек.